И вообще он всегда с подозрением относился к Зрящим.
М-да… — процедил Креол, разглядывая субтильную колдунью. — Какие будут предложения?
Получается, у нас в Совете теперь пятеро серых, — задумчиво произнесла Ванесса. — Если взять еще одного, будет шестеро…
М-да?.. — пожевал губами Креол. — И кого же ты тогда предлагаешь?
Ванесса повела глазами, указывая на… Креол проследил за ее взглядом, и его губы растянулись в улыбке.
Чрево Тиамат, а это выход… — пробормотал он. — Эй, полотенце!
Ты это мне? — повернулся длик.
Тебе-тебе. Хочешь вступить в Совет Двенадцати?
В зале стало так тихо, что стало слышно, как бьются
сердца. Серые плащи воззрились на Креола удивленно, «красные» — ошеломленно, Кодера Ясновидящая — яростно.
Можно, — подумав пару секунд, согласился длик. — Но без прозвища. Я не испытываю потребности в именах и кличках. Я просто длик.
Тишина взорвалась бешеным шумом. Красные плащи повскакали с мест, протестуя, топая ногами, выкрикивая что-то нечленораздельное. Кодера Ясновидящая, напротив, упала на скамью, дрожа в приступе дурной злобы. Все ее мечты и надежды только что были растоптаны.
А вот серые плащи от души веселились. Шамшудцин хохотал и хлопал в ладоши, Хобокен размахивал над головой треуголкой, счастливый за товарища, Ванесса тихо посмеивалась в кулак, глядя на бешеное лицо Кодеры.
Тивилдорм Призрак неодобрительно покачал головой, однако возражений не высказал. Для соблюдения формальностей было проведено голосование — девять «за», один «против», один воздержался — и длик легко запрыгнул в свободное кресло.
Кстати, серый плащ я носить не буду, — сообщил он.
ГЛАВА 11
В двенадцатигранном зале Совета вновь воцарилась тишина. Красные плащи успокоились, крики и топот смолкли. Тивилдорм Призрак, взявший на себя роль спикера, поднялся со своего места и надтреснутым голосом провозгласил:
— Объявляю действующий состав Совета Двенадцати! Креол Разрушитель! Тивилдорм Призрак! Шамшудцин Черный! Ванесса Внезапная! Гвэйдеон Серебряный! Хобокен Железный! Клевентин Предатель! Лакласторос Зеленый! Асанте Шторм! Руорк Машинист! Мурок Вивисектор! И… и белый кииг.
Без имени и без прозвища. Испортил всю церемонию.
Махнув призрачной рукой, Тивилдорм уселся на место. Да, он любил, когда все шло в строгом соответствии с церемониалом. Что здесь плохого?
К плечу Креола склонился костлявый колдун в синем плаще — Гвен Зануда, личный секретарь, перешедший по наследству от Бестельглосуда Хаоса. Кто-кто, а он был действительно предан новому начальству — ведь ему наконец позволили восстановить выбитый глаз! Снова глядя на мир в оба, Гвен чувствовал себя ужасно счастливым.
— Владыка Креол, если не возражаете, хотелось бы решить вопросик с календарем, — заискивающе попросил Гвен.
— С календарем? — переспросила со своего места Ванесса. — Что там с календарем?
— Сущий пустяк, — достал блокнотик Гвен. — Не могли бы вы сообщить мне даты вашего рождения, высокочтимые повелители?
— Зачем? — не понял Креол.
— Согласно обычаю, дни рождения членов Совета Двенадцати являются государственными праздниками.
— Класс! — мгновенно оживилась Ванесса. — У меня двадцать первого мая!
— Записал, благодарю, — черкнул пером Гвен. — Что насчет вас, повелитель Гвэйдеон?
— Я родился четырнадцатого эскаллора, — ответил паладин.
— О-о… а что за число это будет по нашему календарю?
— Эскаллор — шестой месяц каабарского года.
— А… я запишу четырнадцатое июня, — принял решение Гвен. — А вы, владыка Креол?
— Пиши двадцатое января.
— Благодарю за информацию. Повелитель Лакласторос?..
— Мм… — задумался карлик-мутант. — Полагаю, если пересчитать даты сообразно с в-вашим календарем, м-мой день рождения будет соответствовать двадцать в-восьмому января.
— Превосходно. Владыка Тивилдорм и повелители Шамшуддин, Хобокен и Клевентин снабдили меня нужными данными еще в прошлом месяце, а дни рождения повелителей Асанте, Руорка и Мурока и без того известны всей стране уже много лет… Значит, остался только повелитель… э-э…
— Просто длик, — дружелюбно сказал длик.
— Очень жаль, что ваше имя неизвестно… — посетовал Гвен. — Это вызовет определенные осложнения в некоторых…
— Мое имя останется при мне, сожалею, — развел лапками длик. — И дата моего рождения тоже.
— Вы что, и этого никому не говорите? — устало повернулась к нему Ванесса.
— Нет, просто не считаем нужным запоминать такую бесполезную информацию. Какая разница, в какой конкретно день ты родился? Я даже не уверен, сколько мне лет — двести семьдесят три или двести семьдесят четыре. Возможно, даже двести семьдесят пять, я не уверен. Количество прожитых лет не изменится от того, известно ли оно мне или неизвестно, — так какой же смысл их считать?
— Ну так, ради интереса…
— Мы не видим в этом ничего интересного.
— Что ж… — закрыл блокнотик Гвен. — Значит, теперь у страны будет только одиннадцать государственных праздников…
— А почему бы не добавить еще какой-нибудь? — предложила Ванесса. — Рождества у вас тут, конечно, пет, но почему бы не отмечать Новый год? У вас отмечают Новый год?
— В смысле праздника?.
— Значит, теперь у страны будет только одиннадцать государственных праздников…
— А почему бы не добавить еще какой-нибудь? — предложила Ванесса. — Рождества у вас тут, конечно, пет, но почему бы не отмечать Новый год? У вас отмечают Новый год?