Но внешний вид и физические данные — а эллуй был, как и все представители своего племени, очень силен, к тому же этот ядовитый хвост… — не пугали Тацу. Его пугало другое. Про Эггерру говорили, что нет человека, который перед ним бы не склонился, что он может посмотреть на любого и заставить его делать все что угодно, полностью подавив его волю. И это не гипноз, а практически полное уничтожение личности. Еще шептались, что он может протянуть руку, повести пальцами и вытащить сердце наружу, рассмотреть и засунуть обратно. Или выкинуть. Но самое страшное, что Джейко о нем слышал, — что это существо с одного взгляда может узнать о человеке все.
Или выкинуть. Но самое страшное, что Джейко о нем слышал, — что это существо с одного взгляда может узнать о человеке все. Нет, не его биографию или мысли — саму суть, самое дно души. И прежде всего то, что причиняет наибольшую боль. А когда знаешь, куда бить, так легко быть всесильным.
Но существовало что-то еще. Однако даже в наиполнейшем архиве Семьи Тацу об Эггерре было катастрофически мало сведений. Отсутствие информации о себе у окружающих — одна из самых совершенных защит, придуманных человечеством. А Эггерра был настолько окружен тайной, что и знали-то о нем немногие. Только те, кто действительно представляли для него опасность. Более мелкие пташки его не интересовали, они сгорали, лишь приближаясь к нему. Фигурально говоря. Хотя, возможно, что не только фигурально.
Джейко сделал еще один круг по кабинету, остановился на этот раз около стола и хмуро посмотрел на подчиненных. Те давно уже с полными непонимания и нехороших предчувствий глазами глядели на начальника.
— Так, без моих указаний никаких действий в отношении этого… эллуя не предпринимать. Запомнили?
Те кивнули.
— Я не слышу.
— Да, Шеф!!! — хором и все больше пугаясь.
— Отлично. Более того, я хочу, чтобы вы никому, даже кому другому из нашего отдела, не говорили про Эггерру. Даже между собой не обсуждали. И ради двуликих богов, никого о нем не расспрашивайте!
— Шеф, да объясните наконец, что происходит?! — не выдержала Вини. — Напугали, а ничего не объяснили!
— Да, Шеф, — поддержал ее Эрик, — неужто этот Эггерра так опасен, что даже между собой нельзя говорить?
Их начальник рассмеялся и запустил руку в волосы, Думая, как лучше подать то, что было ему известно на данный момент.
— Настолько ли он опасен? О-о-ох-х, я не знаю… Говорят, он может снести к эркам город побольше Ойя. Еще я слышал, что он питается чужой болью. И еще — что, только глянув на человека, он узнает все его тайны, докапывается до самых скрытых желаний и мыслей. И может забрать вас с потрохами, и вы даже не поймете, как окажетесь в его рабстве — рабстве без ошейника и кандалов, по собственному желанию будете все его прихоти исполнять. И я не смогу вас вытащить.
— Ше-э-эф… — услышал он в ответ.
Потом Эрик покачал головой и продолжил:
— Вы не преувеличиваете? Это больше похоже на страшную сказку. Про эллуев вообще много ужасов рассказывают; я убежден, что это сами эллуи те слухи и распускают. Ради безопасности. А на самом деле ничего особенного из себя не представляют. Морды разве что страшные.
Спокойствие Джейко лопнуло в один момент. Он резко развернулся к такому еще наивному подчиненному. Глаза сощурились в ярости. Он нес ответственность за своих людей. Так же, как когда-то его далекий предок Орева Тацу, чья кровь лежала в основании Печати, державшей этот мир, поклялся, что будет защищать тех, кто пошел за ним, так и нынешний глава Магического Сыска Ойя всем своим существом был предназначен оберегать тех, кого взял под свою опеку. Это было не просто его желание, это было в крови, в сути, это было сильнее, чем любые чувства, это была потребность — поступать так, а не иначе. Но это все не предполагало нежности или сюсюканья. Никто из Тацу не был мягким и податливым. Они могли носить какие угодно маски, но внутри всегда существовал стальной стержень. И когда кто-то своей глупостью или непониманием мешал представителям этой семейки реализовывать свое предназначение, это приводило их в бешенство.
Иногда им удавалось его скрывать, а иногда они не считали нужным утруждать себя подобным.
— Эрик, ты действительно думаешь, что я панику на пустом месте развожу? — Голос прозвучал так тихо и вкрадчиво, что по спинам сыщиков пополз холодок. Даже смотреть на чародея вдруг стало страшно, будто это был уже не их любимый Шеф, а успешно скрывающийся за его обликом зверь. И как-то сразу вдруг вспомнилось, что перед ними не кто-нибудь, а представитель всесильной Семьи Тацу, которая испокон веков славилась своей жесткостью и силой. — Я сказал «опасен», — уже не сдерживался Джейко, откровенно рявкая на подчиненного, — значит, опасен! И только попробуй ослушаться моего приказа. Уволю тебе же во благо.
Брокк хлопал на начальника перепуганными глазами и с трудом приходил в себя после отповеди. За все те годы, что он работал на Шефа, тот первый раз говорил с ним в таком тоне. И это страшное слово «уволю» поразило молодого человека до глубины души. Он обожал свою работу. Поэтому сейчас судорожно кивал, приходя в ужас при мысли об увольнении больше, чем о каком-то страшном, но пока неизвестном демоне.