* * *
— Ты должна была сначала обсудить это со мной, — вздохнул Габриэль. — Не могу поверить, что ты все решила сама.
— Некогда было звонить тебе, — попыталась оправдаться Джейн. — Они прекращают прием рекламных объявлений в пять часов вечера. Пришлось принимать решение на ходу.
— Ты даже не знаешь, ответят ли на него. К тому же теперь твой сотовый номер появится в газете.
— Самое худшее, что меня ждет, — это несколько звонков от психов, вот и все.
— Или тебя втянут в гораздо более опасную авантюру, чем мы можем себе представить. — Габриэль швырнул таблоид на кухонный стол. — Нужно сообщить Муру. Бостонская полиция поможет отследить звонки. Нет, сначала все нужно тщательно продумать. — Он взглянул на жену. — Аннулируй свой заказ, Джейн.
— Не могу. Я же сказала, уже поздно.
— Господи. Я всего на пару часов отлучился в региональный офис и, вернувшись домой, обнаруживаю, что моя жена, сидя на кухне, забавляется опасными телефонными играми.
— Габриэль, это всего лишь рекламное объявление из двух строк. Либо мне кто?нибудь перезвонит, либо вообще никто не клюнет.
— А что если все?таки клюнет?
— Тогда я позволю Муру заняться этим.
— Ты позволишь? — Габриэль расхохотался. — Это его работа, а не твоя. Ты в декретном отпуске, еще не забыла?
И словно в поддержку его слов из детской донесся громкий плач. Джейн пошла к дочери и, как всегда, обнаружила, что Реджина выбралась из?под одеяла и яростно размахивает кулачками, гневаясь, что ее запросы не были немедленно удовлетворены. «Сегодня все мною недовольны», — подумала Джейн, доставая Реджину из кроватки. Она подставила грудь жадному ротику ребенка и поморщилась, когда маленькие челюсти сомкнулись вокруг нее. «Я стараюсь быть хорошей мамой, — думала она, — стараюсь изо всех сил, но мне надоело пахнуть кислым молоком и тальком. Постоянная усталость измучила меня».
«Я ведь привыкла охотиться за плохими мальчишками».
Она вернулась с ребенком на кухню и остановилась, раскачиваясь взад?вперед, чтобы ублажить Реджину, в то время как в ней самой все клокотало от гнева.
— Даже если бы я могла, все равно не стала бы отменять заказ, — с вызовом бросила она. Увидев, что Габриэль направляется к телефону, спросила: — Кому ты хочешь звонить?
— Муру. С этого момента он командует парадом.
— Это мой сотовый номер. Моя идея.
— Но расследованием занимаешься не ты.
— Я и не собираюсь действовать в одиночку. Я просто указала определенное время и дату. Почему бы нам всем вместе не собраться и не узнать, кто позвонит? Ты, я, Мур. Я просто хочу присутствовать в момент, когда зазвонит телефон.
— Тебе нельзя лезть в это дело, Джейн.
— Но я уже стала его частью.
— У тебя есть Реджина. Ты мать.
— Но я же еще не умерла. Ты слышишь меня? Я — еще — не — умерла.
Ее слова, казалось, повисли в воздухе, который звенел от ее злости, будто кто?то играл на цимбалах. Реджина вдруг перестала сосать грудь и широко распахнутыми глазами удивленно таращилась на мать. Холодильник вздрогнул и замер.
— Я никогда и не говорил, что ты умерла, — тихо произнес Габриэль.
— Но ты так разговариваешь со мной, будто меня вовсе не существует. «У тебя ведь Реджина. Это более важная работа. Тебе нужно сидеть дома, кормить ее молоком и ждать, пока твои мозги сгниют». Я полицейский, и мне необходимо вернуться к работе. Я скучаю по ней. Мне не хватает привычного жужжания пейджера. — Она вздохнула и села к столу, всхлипнув от досады. — Я полицейский, — прошептала она.
Он сел напротив нее.
— Я знаю, что ты полицейский.
— Сомневаюсь. — Она провела рукой по лицу. — Ты совсем не понимаешь, кто я. Тебе кажется, что ты женился на ком?то другом. На какой?то идеальной мамаше.
— Я прекрасно знаю, на ком я женат.
— Реальность оказалась поганой, правда? И я тоже.
— Ну… — Он кивнул. — Иногда бывает.
— Только не говори, что я тебя не предупреждала. — Джейн поднялась из?за стола. Реджина как?то странно затихла, по?прежнему не отрывая взгляда от Джейн, как будто ей вдруг стало интересно наблюдать за своей мамочкой. — Ты знаешь, какая я, поэтому либо принимай меня такой, либо уходи. — Она направилась к двери.
— Джейн!
— Реджине нужно поменять памперс.
— Черт возьми, ты хочешь дезертировать?
Она обернулась к мужу.
— Я никогда не дезертировала.
— Тогда посиди со мной. Потому что я никуда не собираюсь уходить.
Некоторое время она молча смотрела на него. И думала: «Как же это тяжело! Брак — это такое тяжелое и страшное испытание, и он прав — мне действительно хочется дезертировать. Спрятаться куда?нибудь, где меня никто не сможет задеть».
Она выдвинула стул и села.
— Понимаешь, многое изменилось, — сказал он. — Теперь все не так, как прежде, теперь у нас есть Реджина.
Джейн молчала, все еще сердясь на него за то, что он не опроверг ее слов, не сказал, что она вовсе не поганая. Даже если это и правда.
— Теперь, если с тобой что?то случится, это коснется не только тебя. У тебя есть дочь. Есть и другие люди, о которых следует подумать.
— Я решила стать матерью, а не тюремным заключенным.
— Ты жалеешь, что у нас есть ребенок?
Она посмотрела на Реджину. Дочь по?прежнему таращилась на нее широко раскрытыми глазами, как будто понимала каждое слово.