— Поэтому нам нужно вызволить ее оттуда. Как можно скорее.
— Да, сэр. — «И не только как можно скорее. Но еще и живой». — Надеюсь, вы расскажете мне, что там происходит. Потому что бостонская полиция мямлит что?то невразумительное.
— За эти годы вы не раз выручали меня, агент Дин. Я обещаю сделать все, что от меня зависит. — Он повернулся и жестом пригласил его пройти к большому кирпичному камину, напротив которого теснилась мягкая мебель. — Возможно, господин Силвер сможет помочь.
— Возможно, господин Силвер сможет помочь.
Только сейчас Габриэль заметил мужчину, который так тихо сидел в кожаном кресле, что его можно было и не увидеть. Мужчина встал, оказавшись необычайно высоким, с редеющими темными волосами и добрыми глазами за стеклами профессорских очков.
— Наконец?то вы встретились, — сказал Конвей. — Это Дэвид Силвер, заместитель директора Национального совета по разведке. Он только что прилетел из Вашингтона.
«Вот так сюрприз», — подумал Габриэль, пожимая руку Дэвиду Силверу. Директор Национального совета по разведке — ключевая фигура кабинета министров, контролирующая все разведывательные службы страны, начиная от Федерального бюро расследований и Службы военной разведки и заканчивая Центральным разведывательным управлением. А Дэвид Силвер был его заместителем.
— Как только нам стало известно о случившемся, — сказал Силвер, — господин Уинн, директор, попросил меня вылететь на место. В Белом доме полагают, что это не простой захват заложников.
— Если захват заложников вообще можно назвать «простым», — добавил Конвей.
— Мы уже установили прямую связь с комиссаром полиции, — сказал Силвер. — И внимательно следим за тем, как продвигается расследование. Но сенатор Конвей говорит, что у вас есть дополнительная информация, которая может иметь решающее значение в данной ситуации.
Конвей жестом указал на диван.
— Давайте присядем. Нам предстоит долгий разговор.
— Вы сказали, что не считаете эту ситуацию обычным захватом заложников, — начал Габриэль, расположившись на диване. — Я тоже так думаю. И не только потому, что моя жена оказалась в заложниках.
— И что вам кажется необычным?
— А разве так часто террористы бывают женщинами и к ним присоединяются вооруженные сообщники? Разве часто они передают в эфир закодированные сообщения?
— Это как раз и вызвало обеспокоенность господина Уинна, — сказал Силвер. — Кроме того, есть еще одна деталь, которая нас настораживает. Должен признаться, я и сам не придал ей значения, когда впервые прослушал запись.
— Какую запись?
— Звонка на радиостанцию. Мы попросили лингвиста из военной разведки проанализировать ее речь. Грамматика была идеальной, даже чересчур. Ни пропуска звуков, ни сленга. Совершенно очевидно, что женщина не американка и родилась за границей.
— Переговорщик из бостонской полиции тоже пришел к такому выводу.
— Это нас особенно беспокоит. Если внимательно прослушать то, что она сказала, в частности, фразу «жребий брошен», — можно уловить акцент. Он явно присутствует. Возможно, русский, украинский или еще какой?то восточноевропейский язык. Трудно точно установить ее национальность, но акцент славянский.
— Вот что вызывает тревогу у Белого дома, — подытожил Конвей.
Габриэль нахмурился.
— Они предполагают террористическую атаку?
— Если конкретно, со стороны Чечни, — сказал Силвер. — Мы не знаем, кто эта женщина и как она попала в нашу страну. Нам известно, что чеченцы часто используют женщин для проведения терактов. В Москве при захвате театрального центра несколько женщин были обвязаны поясами смертниц. Несколько лет назад на юге России в воздухе взорвались два пассажирских самолета, летевших из Москвы. Мы полагаем, оба взрыва были осуществлены пассажирками?террористками. В общем, чеченские террористы, как правило, используют в своих атаках женщин. И этого больше всего опасается директор Национального совета по разведке. Поскольку мы имеем дело с людьми, которые не заинтересованы в переговорах. Они готовы умереть, устроив из этого представление.
— Но Чечня конфликтует с Москвой.
А не с нами.
— Террористическая война глобальна. Именно с этой целью и был создан Национальный совет по разведке — чтобы не допустить повторения одиннадцатого сентября. Наша задача — координировать работу всех разведок, исключить всякие противоречия, что не редкость. Отныне никакого соперничества, никакой конкуренции. Теперь мы все в одной упряжке. И наше общее мнение заключается в том, что Бостонская гавань — соблазнительная мишень для террористов. Они могут поставить своей задачей поджог нефтехранилищ или танкера. Одна моторка, груженная взрывчаткой, может вызвать катастрофу. — Он помолчал. — Эта женщина?террористка была найдена в воде, верно ведь?
— Я вижу, вы колеблетесь, агент Дин? — заметил Конвей. — Что вас беспокоит?
— Речь идет о женщине, которая случайно оказалась в этой ситуации. Вам известно, что ее сочли утопленницей и отправили в морг, а потом, когда она очнулась, перевезли в больницу?
— Да, — кивнул Силвер. — Это странная история.
— Она была одна…
— Но теперь она не одна. У нее есть сообщник.
— Это не похоже на заранее спланированную террористическую операцию.