— Если она достаточно разумна, чтобы это понять.
Некоторое время Стилман молча смотрел на Мауру. Словно взвешивал ее слова.
— Как вы считаете, она в здравом уме?
— Я считаю, что она до смерти напугана, — сказала Маура. — Когда мы были одни в лифте, я видела ее взгляд. В нем была паника.
— И поэтому она стреляла?
— Должно быть, она почувствовала угрозу. Нас было трое возле ее кровати, и мы все пытались усмирить ее.
— Трое? Медсестра, с которой я беседовал, сказала, что, когда она вошла в палату, увидела только вас и охранника.
— Был еще врач. Молодой человек, блондин.
— Медсестра его не видела.
— Да, он сбежал. После того как прогремел выстрел, он бросился наутек, словно трусливый заяц. — Маура замолчала, все еще переживая тот факт, что она была брошена на произвол судьбы. — Я осталась одна в ловушке.
— Как вы думаете, почему пациентка стреляла только в охранника? Вас ведь было трое там, возле ее койки?
— Он наклонился к ней. И стоял ближе всех.
— А может, все дело в его униформе?
Маура нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
— Подумайте сами. Униформа — это символ власти. Она могла принять его за полицейского. Это наводит на мысль, что у нее могло быть криминальное прошлое.
— Многие люди боятся полиции. Для этого вовсе не обязательно быть преступником.
— Почему она не выстрелила в доктора?
— Я же сказала вам, он убежал. Его уже не было в палате.
— Но она и вас не убила.
— Потому что ей нужен был заложник. Я подвернулась под руку.
— Как вы думаете, она бы убила вас, будь такая возможность?
Маура посмотрела ему в глаза.
— Я думаю, эта женщина не остановится ни перед чем, лишь бы остаться в живых.
Внезапно распахнулась дверь трейлера. Капитан Хейдер высунул голову и обратился к Стилману:
— Пожалуй, тебе стоит зайти к нам и кое?что послушать, Лерой.
— Что там?
— Только что поймали в эфире.
Маура вернулась следом за Стилманом в трейлер, где, как ей показалось, стало совсем нечем дышать.
— Прокрути эту передачу еще раз, — попросил Хейдер Имертона.
Из динамика раздался взволнованный мужской голос:
— …вы слушаете радиостанцию «КБУР», и с вами я, Роб Рой, ведущий программы этого странного дня. Друзья, у нас тут прелюбопытная ситуация. Только что к нам поступил звонок от дамы, которая утверждает, будто она удерживает заложников в медицинском центре. Я поначалу не поверил, но наш оператор как раз сейчас беседует с ней. Мы думаем, что она не обманывает…
— Какого черта? — возмутился Стилман. — Это же наверняка мистификация. Мы полностью изолировали все телефонные линии.
— Слушай дальше, — перебил его Хейдер.
— Слушай дальше, — перебил его Хейдер.
— …итак, здравствуйте, мисс, — прозвучал голос ди?джея. — Мы готовы выслушать вас. Назовите свое имя.
— Мое имя знать не обязательно, — отозвался хриплый женский голос.
— Хорошо. Ну и зачем вы все это делаете?
— Жребий брошен. Это все, что я хотела сказать.
— И что это значит?
— Передайте им. Просто передайте: жребий брошен.
— Хорошо, хорошо. Что бы это ни означало, весь Бостон это услышал. Друзья, если вы нас слушаете, знайте, что жребий брошен. Это Роб Рой, и мы находимся на прямой связи с дамой, из?за которой разгорелся весь этот сыр?бор…
— Скажите полиции, чтобы убирались, — продолжала женщина. — Здесь, в этой комнате, у меня шестеро заложников. И пуль хватит на всех.
— Эй, мэм! Вам нужно успокоиться. Не трогайте никого.
Стилман побагровел от злости.
— Как такое могло произойти?! — воскликнул он, повернувшись к Хейдеру. — Я думал, мы изолировали телефонные линии.
— Так и есть. Но она звонила с сотового.
— С чьего сотового?
— Номер зарегистрирован на имя Стефании Тэм.
— Нам известно, кто это?
— …ой! Друзья, у меня проблемы, — сказал Роб Рой. — Звукорежиссер только что сообщил мне, что нам поступил приказ прекратить переговоры. Полиция перекрывает нам эфир, друзья, и мне приходится сворачивать разговор. Вы все еще на связи, мэм? Алло! — Пауза. — Похоже, мы потеряли связь. Ну, я надеюсь, она успокоится. Дамочка, если вы все еще слышите меня, пожалуйста, не трогайте никого. Мы можем помочь вам. А всем нашим слушателям напоминаю: с вами радиостанция «КБУР». «Жребий брошен…»
Имертон выключил запись.
— Все, — сказал он. — Вот что нам удалось записать на пленку. Мы тут же перекрыли этот звонок, как только поняли, с кем говорит ди?джей. Но эта часть разговора все?таки просочилась.
На Стилмане лица не было. Он стоял, уставившись на теперь уже немую аппаратуру.
— Черт возьми, что она задумала, Лерой? — обратился к нему Хейдер. — Что это было — попытка привлечь внимание? Она ищет у публики сочувствия?
— Не знаю. Все это очень странно.
— Почему она не разговаривает с нами? Почему звонит на радиостанцию? Мы пытаемся связаться с ней, а она постоянно вешает трубку!
— Она говорит с акцентом. — Стилман взглянул на Хейдера. — Она явно не американка.
— И что значит эта фраза: «Жребий брошен»? Что она хочет этим сказать? Что игра началась?
— Это цитата из Юлия Цезаря, — подсказала Маура.
Все посмотрели на нее.
— Что?
— Эти слова произнес Юлий Цезарь, стоя на берегу Рубикона. Перейдя через реку, он объявил гражданскую войну Риму. Он знал: сделай он этот шаг, и обратной дороги не будет.