— Эти женщины были доставлены в страну исключительно с коммерческой целью, других причин нет.
Глассер нахмурилась, взглянув на Габриэля.
— Кто вам сказал про терроризм?
— Сенатор Конвей. И заместитель директора Национального совета по разведке.
— Дэвид Силвер?
— Он прилетел в Бостон, когда произошел захват заложников. В тот момент считалось, что существует угроза чеченского терроризма.
Глассер фыркнула.
— Дэвид Силвер помешался на террористах, агент Дин. Они ему на каждом углу мерещатся.
— Он сказал, что этим делом озабочены на самом верху. Поэтому его и прислал директор Уинн.
— Ну, за это им и деньги платят. Надо же как?то оправдывать свое существование. Их послушать, так во всем всегда виноват терроризм.
— Сенатор Конвей тоже выражал обеспокоенность по этому поводу.
— Вы доверяете сенатору?
— А не должен?
— Вы ведь работали с сенатором Конвеем, так ведь? — уточнил Барсанти.
— Сенатор Конвей является членом комитета по разведке. Мы неоднократно встречались, когда я работал в Боснии. Занимался расследованием военных преступлений.
— Но насколько хорошо вы его знаете, агент Дин?
— Вы хотите сказать, что недостаточно хорошо?
— Он заседает в Сенате вот уже третий срок, — заметила Глассер. — Чтобы продержаться так долго, нужно уметь договариваться, идти на компромисс. Мы лишь хотим предупредить вас, чтобы вы были осторожнее с теми, кому доверяете. Мы давно усвоили этот урок.
— Выходит, в этом деле вас беспокоит вовсе не терроризм, — сказала Джейн.
— Меня беспокоят пятьдесят тысяч исчезнувших женщин. Речь идет о рабстве на территории нашей страны. О людях, униженных и оскорбленных теми, кому важнее всего трахаться. — Она запнулась, а потом глубоко вздохнула. — Вот в чем дело, — тихо добавила она.
— Похоже, вы объявили им священную войну.
Глассер кивнула.
— Вот уже четыре года я занимаюсь этой проблемой.
— Тогда почему вы не спасли тех женщин в Эшбурне? Вы ведь должны были знать, что происходит в том доме.
Глассер не ответила; да в этом и не было необходимости. Горестное выражение ее лица подтвердило то, о чем Риццоли уже догадалась.
Джейн перевела взгляд на Барсанти.
— Вот почему вы так скоро появились на месте преступления. Практически одновременно с полицией. Вы уже знали, что там происходило. Должны были знать.
— Мы получили наводку всего за несколько дней до трагедии, — объяснил Барсанти.
— И не вмешались сразу же? Не попытались спасти этих женщин?
— К тому времени мы еще не установили прослушивающие устройства.
И у нас не было возможности следить за тем, что там происходит.
— Но вы ведь знали, что там бордель. Что девушки находятся в заточении.
— На кону стояло гораздо больше, чем вы себе представляете, — вмешалась Глассер. — Речь шла не только о пяти женщинах. Мы должны были обеспечить секретность более масштабного расследования. Если бы мы вступили в игру раньше времени, о секретности можно было бы забыть.
— И вот теперь пять женщин мертвы.
— Думаете, я этого не знаю? — Исполненная страдания реплика Глассер поразила присутствующих. Она резко встала с кресла, подошла к окну и взглянула на огни города. — Знаете, что Америка ни в коем случае не должна была продавать в Россию? Всего одну вещь — но как бы я хотела, чтобы она там никогда не оказалась. Я говорю о фильме «Красотка». Ну, знаете, с Джулией Робертс. Проститутка в роли Золушки. В России этот фильм просто обожают. Девушки смотрят его и думают: вот поеду в Америку и встречу Ричарда Гира. Он женится на мне, и я буду жить с ним богато и счастливо. Пусть даже девушка подозревает подвох и сомневается в том, что в Штатах ее ждет легальная работа, она все равно надеется: вот обслужу нескольких клиентов, а потом объявится Ричард Гир и спасет меня. И вот она садится в самолет и летит в Мехико. Оттуда пароходом добирается до Сан?Диего. Или же здешние дельцы переправляют ее на машине через границу. Если она блондинка и говорит по?английски, это вообще не проблема. Иногда ее ведут через границу пешком. Она думает, что скоро заживет жизнью Красотки. Но вместо этого ее покупают и продают как кусок мяса. — Глассер обернулась и посмотрела на Джейн. — Вы знаете, сколько может заработать сутенер на красивой девушке?
Джейн покачала головой.
— Тридцать тысяч долларов в неделю. В неделю! — Глассер снова отвернулась к окну. — Никакие пентхаусы и Ричарды Гиры вас не ждут. Вас сажают под замок в доме или квартире, за вами наблюдают настоящие монстры этого бизнеса. Только в женском обличье. Они обучают вас, насаждают дисциплину, ломают вашу психику.
— Жертва номер пять, — подсказал Габриэль.
Глассер кивнула.
— Мамаша. Так называемая.
— Ее убили те, на кого она работала? — спросила Джейн.
— Когда плаваешь с акулами, будь готов к тому, что тебя покусают.
Или к тому, что тебе раздробят кисти рук, подумала Джейн. Наказание за проступок, предательство.
— Пять женщин убиты в том доме, — сказала Глассер. — Но пятьдесят тысяч других по?прежнему томятся в заточении в нашей свободной стране. Их насилуют мужчины, которым нужен только секс и дела нет до страданий какой?то там шлюхи. Мужчины, которым наплевать на тех, кем они пользуются. Возможно, такой мужчина возвращается домой к жене и детям, играет роль примерного семьянина. Но через несколько дней или недель он опять идет в бордель, чтобы трахнуть девочку — ровесницу его дочери. И ему никогда не приходит в голову, что, глядя в зеркало, он видит перед собой чудовище. — Голос Глассер опустился до шепота. Она глубоко вздохнула и потерла рукой затылок, словно пытаясь таким образом снять накопившуюся ярость.