— Я подожду его вместе с вами.
— Я тут не останусь. Поезжайте на квартиру. Я вам позвоню. Не имеет смысла ждать его здесь.
— Но он будет переходить здесь.
Лимас удивленно поглядел на нее.
— Он так сказал?
— Да. Тут у него есть знакомый полицейский. Сын его бывшего помещика. Это может пригодиться. Поэтому Карл выбрал именно это место.
— И сказал об этом вам?
— Он мне доверяет. Он все рассказывает мне.
— О Боже!
Он отдал ей ключ, а сам снова отправился на КПП. Когда он вошел, полицейские зашушукались, а один, самый высокий, демонстративно отвернулся.
— Извините, ребята, — сказал Лимас. — Простите, что нахамил вам.
Он открыл обшарпанный портфель и пошарил в нем. Наконец нашел то, что искал, — полбутылки виски. Кивнув ему, старший полицейский взял бутылку, разлил виски в кофейные чашки и разбавил черным кофе.
— А куда подевался американец? — спросил Лимас.
— Кто?
— Тот парень из ЦРУ. Что был со мной.
— Пошел баиньки, — сказал старший, и все расхохотались.
Лимас поставил чашку на стол и спросил:
— У вас есть разрешение стрелять, чтобы прикрыть перебежчика? Если его преследуют.
— Нам разрешается открывать огонь только тогда, когда они обстреливают наш сектор.
— Значит, вы не можете стрелять, пока он не пересечет черту?
— Не имеем права, мистер…
— Томас, — представился Лимас. — Мистер Томас.
Они обменялись рукопожатиями, и полицейские тоже назвали свои имена.
— Мистер Томас.
Они обменялись рукопожатиями, и полицейские тоже назвали свои имена.
— Не имеем права открывать огонь. Вот в чем штука. Нам говорят, что иначе начнется война.
— Чушь собачья, — вмешался тот, что помоложе. — Не будь тут союзников, Стены давно бы не было.
— И Берлина тоже, — буркнул старший.
— Сегодня ночью у меня перебежчик, — сказал Лимас.
— Здесь? На нашем КПП?
— Его нужно спасти во что бы то ни стало. За ним охотятся люди Мундта.
— Ну, через Стену можно кое?где перелезть, — заметил молодой полицейский.
— Нет, это не по нему. Он попытается перехитрить их. У него есть документы, если только их не засветили. И велосипед.
В будке была лишь одна настольная лампа с зеленым абажуром, но свет прожекторов, словно свет искусственной луны, заливал все помещение. За окном становилось все темнее и все тише. Они говорили так тихо, точно боялись, что их могут подслушать. Лимас встал у окна, глядя на дорогу и Стену прямо перед собой — грязное уродливое сооружение из кирпича, цемента и колючей проволоки, похожее на декорацию концлагеря. По обе стороны Стены тянулись не восстановленные кварталы Берлина — целое царство развалин, нарисованное в двух измерениях. Утесы минувшей войны.
Проклятая баба, думал Лимас, и этот идиот Карл, совравший ему про нее. Солгавший намеренно, как лгут они все — агенты во всех странах мира. Ты учишь их обманывать, заметать следы, а они заодно начинают обманывать и тебя самого. Карл показал ее только один раз — в прошлом году после ужина на Шюрц?штрассе. Он сыграл тогда свою козырную карту, и Контролер захотел поглядеть на него. Контролер любит удачливых агентов. Они ужинали втроем — Лимас, Контролер и Карл. Карлу такое нравилось. Он был похож на пай?мальчика из воскресной школы, начищенного, сияющего и почтительно снимающего шляпу.
Контролер минут пять тряс ему руку, говоря: «Карл, мы вами очень довольны. Помните, что мы чертовски довольны вами». Лимас глядел на них, понимая, что теперь Карлу прибавят еще пару сотен в год.
После ужина Контролер снова с воодушевлением пожал им руки, многозначительно кивнул и, намекнув, что ему сегодня предстоит рискнуть своей жизнью еще в одном месте, уселся на заднее сиденье служебной машины. И тут Карл рассмеялся, а глядя на него, расхохотался и Лимас. Они допили шампанское, продолжая со смехом вспоминать Контролера. А потом поехали на Альтер Фасе — на этом настоял сам Карл, — где их ждала Эльвира, властная сорокалетняя блондинка.
— Это, Алек, моя самая большая тайна, — сказал Карл.
Лимас рассвирепел. Оставшись одни, они бешено разругались.
— Что ей известно? Кто она такая? Как вы познакомились?
Карл надулся и отказался отвечать. После этого дела пошли скверно. Лимас попробовал было словчить: изменил места встреч и пароли, но Карлу это не понравилось. Он догадался, что за этим кроется, и разобиделся.
— Доверяете вы ей или нет, все равно уже поздно, — заявил он.
Лимас понял намек и предпочел заткнуться. Правда, теперь он был начеку: сообщал Карлу куда меньше, чем раньше, и значительно чаще прибегал к всевозможным уловкам, именуемым техникой шпионажа. И вот она здесь — вылезает себе из машины, зная абсолютно все: агентов, явочные квартиры, все. И Лимас — увы, далеко не впервые — поклялся не доверять впредь ни одному агенту.
Он подошел к телефону и набрал номер своей квартиры. Трубку взяла фрау Марта.
— У нас сегодня будут гости, — сказал он. — Мужчина и женщина.
— Супруги? — спросила фрау Марта.
— Вроде того, — ответил он, и она засмеялась своим жутковатым смехом.
Как только он положил трубку, его окликнул один из полицейских:
— Мистер Томас, скорее!
Лимас шагнул к наблюдательному окошку.
— Мужчина, мистер Томас, — зашептал молодой полицейский, — на велосипеде.