— И Перл Эймс, — поддержала его Филлис Капп.
— Сестры Трент? — переспросил Джимми.
— Тренч, — поправила Филлис. — Они ели маленьких детей.
— И не просто ели, — сказал Педро, — а прямо-таки пожирали.
Розмари закрыла глаза и затаила дыхание — боль резко усилилась. Может быть, это из-за выпивки? Она отставила стакан в сторону.
— Тебе плохо? — наклонилась к ней Клаудия.
— Все в порядке. — Розмари улыбнулась. — Просто небольшой спазм.
Ги разговаривал с Тайгер, Портией Хэйнс и Ди.
— ..Еще рано судить, — объяснил он» — Мы репетируем только шесть дней. Хотя смотреть ее гораздо приятнее, чем читать.
— А играть, наверное, тяжело, — предположила Тайгер. — Послушай, а что сейчас с тем парнем? Он все еще слепой?
— Не знаю, — пожал плечами Ги.
— С Дональдом Бомгартом? — уточнила Портия. — Да ты его знаешь, Тайгер. Он живет с Зоей Пайпер.
— Так это он? А я и не знала, что знакома с ним!
— Он сейчас пишет великолепную пьесу, — продолжала Портия. — По крайней мере первые два акта очень интересные. Такой яростный гнев, как у Осборна.
— К нему не вернулось зрение? — осторожно спросила Розмари.
— Нет, — вздохнула Портия. — Все уже отчаялись. Он, конечно, храбрится, изо всех сил пытается привыкнуть к своему состоянию… Это, собственно, и побудило его взяться за пьесу. Он диктует, а Зоя пишет.
Наконец пришла Джоан. Ее спутнику было за пятьдесят. Она взяла Розмари за руку, отвела в сторону и взволнованно спросила:
— Что с тобой стряслось? Что случилось?
— Ничего, — ответила Розмари. — Просто я беременна.
Розмари с Тайгер заправляли салат на кухне, когда к ним вошли Джоан и Элиза и закрыли за собой дверь — Как, ты говоришь, зовут твоего врача? — начала Элиза.
— Сапирштейн.
— И его удовлетворяет твое состояние? — спросила Джоан.
Розмари кивнула.
— Клаудия сказала, что у тебя только что был спазм.
— У меня начались сильные боли, но они скоро пройдут, это нормально.
— Что еще за боли? — удивилась Тайгер.
— Боль, просто боль. Сильная боль, вот и все. Это потому, что у меня с трудом расходятся кости таза.
— Рози, поверь мне: у меня это уже дважды позади, но боль не бывает такая сильная; просто немного ноет, и все, — сказала Элиза.
— У всех по-разному, — ответила Розмари, механически размешивая деревянной ложкой салат. — Каждая беременность имеет свои особенности.
— Но не такие же! — возразила Джоан. — Ты выглядишь, как чемпионка среди заключенных концлагеря. Ты уверена, что твой врач все правильно тебе назначает?
Розмари заплакала, тихо и беспомощно, продолжая держать ложку в салате. Слезы побежали по ее бледным щекам.
— О, Боже! — всплеснула руками Джоан и посмотрела на Тайгер, ожидая от нее подмоги. Тайгер обняла Роз-мари за плечи и принялась утешать: — Ш-ш-ш, тихо. Ну не надо, Рози! Ш-ш-ш…
— Ладно вам, — сказала Элиза.
— Лучше не трогайте ее. Она и так весь вечер, как на иголках.
Розмари беззвучно рыдала, и черные полосы туши пролегли по ее щекам. Элиза усадила ее на стул. Тайгер забрала ложку и отодвинула вазы с салатом на дальний угол стола.
Дверь приоткрылась, но Джоан подскочила и захлопнула ее. Это был Ги.
— Эй, дайте мне войти, — попросил он.
Извини, — отозвалась Джоан. — Вход только девушкам.
— Мне надо поговорить с Розмари.
— Нельзя, она занята.
— Послушай, мне надо вымыть стаканы.
— Иди в ванную. — Она прислонилась плечом к двери и не пускала его.
— Черт побери, да откройте же! — требовал он с другой стороны.
Розмари, все еще сгорбившись, плакала, руки беспомощно лежали на коленях, плечи вздрагивали. Элиза то и дело вытирала ей лицо краем полотенца, а Тайгер ласково гладила по голове и тихонько шептала какие-то слова утешения. Постепенно слезы стали стихать.
— Мне так больно! — пожаловалась Розмари. — И я так боюсь, что ребенок умрет.
— Твой врач что-нибудь делает? — спросила Элиза. — Лечит тебя как-нибудь, дает лекарства?
— Ничего, совсем ничего.
— А когда это началось? Розмари всхлипнула.
— Когда начались боли, Рози?
— Перед Днем Благодарения. В ноябре.
— В ноябре? Что?! У тебя такая боль ноября, а врач ничего не делает?!
— Он говорит, что все скоро пройдет.
— А он показывал тебя другим докторам? — спросила Джоан.
Розмари отрицательно покачала головой.
— Он очень хороший, — сказала она, пока Элиза вытирала ей щеки. — Известный.
— По-моему, он просто сумасшедший садист, — отрезала Тайгер.
— Такая боль — это сигнал, что что-то случилось, — добавила Элиза. — Я не хочу тебя пугать, Рози, но лучше тебе показаться доктору Хиллу. Кому угодно, покажись, кроме этого…
— Этого идиота, — подсказала Тайгер.
— Он не может быть прав, если позволяет тебе так страдать, — поддержала Элиза.
— Я не соглашусь на аборт, — заявила Розмари. Джоан от двери прошептала:
— А тебе никто и не говорит про аборт! Просто пойди к другому врачу, и все.
Розмари забрала у Элизы полотенце и промакнула глаза.
— Он предупреждал, что все так и будет. — Она посмотрела на следы туши на полотенце. — Что мои подружки скажут, будто у них все прошло нормально, а со мной что-то не так.
— Я не понимаю тебя, — обиделась Тайгер.
— Он сказал мне не слушать подруг, — объяснила Розмари.
— Но ты же слушаешь нас! Что за мерзкие советы он тебе дает?