Ги улыбнулся.
— Ну, так и полагается для настоящей показухи. Мистер и миссис Кастивет засмеялись, и Ги присоединился к ним. Розмари улыбнулась и разрезала отбивную, сухую и пережаренную, с горошком и картофельным пюре под мучным соусом Миссис Кастивет никак не могла успокоиться.
— Да, действительно, прямо в точку: настоящая показуха!
— Я дарю вам эту шутку, — сказал Ги.
— Все эти наряды и ритуалы… — подхватил мистер Кастивет. — Да и во всех религиях, не только у католиков. Сплошной маскарад для невежд!
— Может быть, мы обижаем Розмари своими замечаниями? — заметила миссис Кастивет.
— Нет, вовсе нет.
— Ты ведь не религиозна, дорогая моя? — учтиво спросил мистер Кастивет.
— Меня так воспитывали, — сказала Розмари. — Но теперь я чистый агностик. Так что вы меня ни чуть не обидели — А вы? — поинтересовался мистер Кастивет у Ги. — Вы тоже агностик?
— Наверное, да Не знаю, как можно думать иначе. То есть, я хочу сказать, что убедительных доказательств нет ни у одной из сторон, верно?
— В самом деле нет, — согласился мистер Кастивет. Миссис Кастивет внимательно поглядела на Розмари.
— Ты так неуютно себя почувствовала, когда мы смеялись над шуткой Ги насчет Папы.
— Ну, он ведь все-таки Папа, — смутилась Розмари. — Я всегда его уважала и сейчас уважаю, хотя и не считаю уже, что он святой.
— Если ты не считаешь его святым, — сказал мистер Кастивет, — то не следует его и уважать, потому что он обманывает людей, говоря, что он святой.
— Вот именно, — поддержал Ги.
— Как только подумаю, сколько денег уходит на его наряды и драгоценности… — проговорила миссис Кастивет.
— Вот вам и лицемерие, замаскированное религией, — продолжал мистер Кастивет. — Это было неплохо изображено в «Лютере».
— Это было неплохо изображено в «Лютере». Вы там играли главную роль, Ги?
— Я? Нет! — ответил Ги.
— Разве не вы были дублером Альберта Финни?
— Нет. У меня там была менее заметная роль.
— Странно, — удивился мистер Кастивет. — А я думал, что это вы. Я помню вашу жестикуляцию и специально посмотрел в программке, кого вы играли. И там написано, что вы были дублером Финни.
— Какую жестикуляцию? — не понял Ги.
— Ну, я не помню точно, вот такие движения…
— Когда у Лютера начинался приступ, я делал руками такой жест, как бы протягивая их к небу.
— Точно! — радостно подтвердил мистер Кастивет. — Именно это… А вот у мистера Финни все было очень неестественно, смею заметить — Да что вы, — возразил Ги.
— По-моему, его игру сильно переоценили, — сказал мистер Кастивет. — Интересно было бы посмотреть, как бы вы сыграли эту роль.
Ги засмеялся.
— Мы с Финни действительно очень разные. — Он радостно посмотрел на Розмари. Она улыбнулась: ей было приятно, что Ги чувствует себя здесь хорошо, иначе бы он ей этого не простил — весь вечер провести в разговорах с папашей и мамашей Сеттл. Нет, Кеттл.
— Мой отец был театральным продюсером, — продолжал мистер Кастивет. — И все свое детство я провел в обществе таких людей, как миссис Фиск и Форбс-Роберт-сон, Отис Скиннер и Моджеска. Поэтому я замечаю не только обычные способности у актеров. У вас, например, интереснейшие внутренние качества, Ги. И по телепередачам это видно. Вы пойдете очень далеко, если преодолеете полосу временных неудач, через которую должен пройти каждый выдающийся актер. Вы сейчас где-нибудь снимаетесь?
— У меня есть на примете парочка ролей, — сказал Ги — Не могу себе представить, чтобы вам в них отказали.
— А я могу.
Мистер Кастивет уставился на Ги.
— Вы это серьезно?
На десерт был домашний бостонский пирог с кремом, и хотя он удался лучше, чем отбивные с овощами, Розмари показалось, что он слишком уж приторный. Однако Ги похвалил пирог и даже попросил добавки. Но, может быть, он только играл очередную роль, подумала Розмари, отвечая комплиментом на комплимент.
После ужина Розмари вызвалась помочь с посудой. Миссис Кастивет сразу же приняла предложение, и женщины занялись уборкой стола, а Ги и мистер Кастивет прошли в гостиную.
Кухня, начинавшаяся сразу за холлом, была маленькая и казалась еще меньше из-за оранжереи, о которой говорила Терри. Растения располагались на большом белом столе длиной фута в три, который стоял возле единственного окна. Над столом склонились лампы, освещавшие стекла парника, отчего они казались не прозрачными, а какими-то белесыми. В оставшемся пространстве близко друг к другу стояли мойка, плита, холодильник и над всем этим под самым потолком были прибиты какие-то бесконечные ящики. Розмари вытирала посуду, стоя рядом с миссис Кастивет, и с удовольствием думала, что ее кухня гораздо больше и куда лучше обставлена.
— Терри говорила мне про вашу оранжерею.
— О, да, — сказала миссис Кастивет. — Это прекрасное хобби. Тебе бы тоже надо этим заняться.
— Когда-нибудь и у меня будет сад с разными травами, — ответила Розмари. — Не в городе, конечно. Если Ги предложат большую роль в кино, то мы переедем в Лос-Анджелес. Я ведь по своему характеру — деревенская девушка.
— А семья у тебя была большая? — спросила миссис Кастивет.
— Да. У меня три брата и две сестры. А я самая младшая.
— Сестры замужем?
— Да.
Миссис Кастивет водила мыльной губкой внутри стакана.