— Пытаюсь, но иногда мне это не удается. С вами все в порядке, Розмари. Боль скоро пройдет.
— Я начала есть сырое мясо. Только немного его разогреваю.
— Еще что-нибудь необычное?
— Нет, — сказала она и про себя удивилась: разве этого не достаточно?
— Ешьте все, что вам захочется. Я ведь уже говорил вам, что у беременной женщины могут появиться самые разные вкусы. Некоторые даже едят бумагу. И перестаньте наконец волноваться! Я не держу никаких секретов от своих пациентов — жизнь и без того сложна. Я вам говорю чистую правду. Ну так как, вы успокоились?
Розмари кивнула.
— Передавайте привет Минни и Роману, — сказал он. — И Ги тоже.
Розмари читала уже второй том «Крушения» и начала вязать Ги полосатый красно-оранжевый шарф для репетиций. Забастовка, о которой так много писали в газетах, все-таки началась, но они практически не ощутили ее последствий, потому что большую часть времени сидели дома, лишь иногда по вечерам наблюдая из окна за толпами, медленно плывущими по улице.
— Эй, крестьяне! — кричал на них Ги. — Домой! Убирайтесь домой, да побыстрее!
Вскоре после того как Розмари рассказала доктору Сапирштейну о своем пристрастии к сырому мясу, она поймала себя на том, что жует сырое куриное сердце. Произошло это на кухне. Розмари посмотрела на свое тусклое отражение в хромированном корпусе тостера, потом опустила взгляд на руку и увидела полусъеденное сердце; по ее пальцам струилась кровь. Она тут же выбросила остатки сердца в мусор, открыла воду и смыла с ладони кровь. Потом, не выключая воду, наклонилась над раковиной и ее вырвало.
Попив воды, она немного успокоилась, умыла лицо, руки и тщательно вычистила раковину специальным средством, выключила воду, вытерлась и некоторое время молча простояла в задумчивости. Затем достала из ящика блокнот, ручку, села за стол и начала писать.
Ги, уже в пижаме, пришел к ней на кухню в половине восьмого. Перед Розмари лежала раскрытая кулинарная книга. Она выписывала из нее рецепты.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Составляю меню, — сказала она. — Для вечеринки. Двадцать второго января у нас будут гости. Через неделю. — Она поглядела на разбросанные по столу листочки бумаги и подняла один из них. — Мы пригласим Элизу Дунстан с мужем, Джоан с приятелем, Джимми и Тайгер, Аллана с подругой, Лу и Клаудию, Ченсов, Венделлов, Ди Бертиллона с его девушкой — если, конечно, ты хочешь их видеть, — Майка и Педро, Боба и Тea Гудманов, Каппов, — тут она жестом указала в сторону их двери, — и еще Дорис и Акселя Аллерт, если они смогут прийти. Дорис — это дочь Хатча, — пояснила она.
— Знаю, — ответил Ги.
Розмари положила листок на стол.
— Минни и Роман не приглашены. И Лаура-Луиза тоже. А также Фаунтэны, Гилморы и Визы. И доктор Сапирштейн вместе с ними. Это будет особая вечеринка — только для тех, кому меньше шестидесяти.
— Вот это да! — озабоченно покачал головой Ги. — А я-то в списке есть?
— Да, ты есть. И ты будешь барменом.
— О Господи! Ты и правда думаешь, что это будет хорошо?
— По-моему, у меня уже давно не было такой блестящей идеи — Может быть, сначала стоит посоветоваться с Сапирштейном?
— Зачем? Я просто собираюсь устроить вечеринку, а не переплывать Ла-Манш и не взбираться на Аннапурну.
Ги подошел к умывальнику, открыл воду и подставил под струю стакан.
— Ты знаешь, у меня ведь с семнадцатого уже начнутся репетиции.
— Но тебе ничего не придется делать, — ответила Роз-мари. — Просто быть дома и всех очаровывать.
— И готовить напитки. — Он поднял стакан и выпил.
— Ладно, бармена мы найдем. Того, который был у Джоан и Дика, — помнишь? А когда ты захочешь спать, я всех выгоню.
Ги повернулся и с сомнением посмотрел на нее.
— Я хочу видеть именно их, — пояснила Розмари. — Я не Минни с Романом. Я устала уже от всех этих стариков. Ги отвернулся и уставился в пол. Потом снова посмотрел на нее.
— А как твои боли? Розмари сухо улыбнулась.
— Разве я тебе не говорила? Через пару дней все пройдет. Так мне сказал доктор Сапирштейн.
Обещали прийти все, кроме Аллертов — из-за болезни Хатча — и Ченсов, которые уезжали в Лондон фотографировать Чарли Чаплина. Бармен тоже не смог прийти, зато он порекомендовал другого. Розмари отнесла в чистку свое длинное коричневое бархатное платье, договорилась в парикмахерской насчет прически, заказала вино, ликеры, лед и все необходимое для чилийской запеканки из даров моря Утром в четверг как всегда пришла Минни со своим полосатым стаканом и застала Розмари за разделкой крабов и омаров. — Как интересно! — заулыбалась она, устремляясь в кухню. — Что это?
Розмари объяснила, остановив ее в дверях.
— Сейчас я все это заморожу, а в субботу буду готовить. К нам придут гости.
— Решили повеселиться?
— Да. У нас много старых друзей, которых мы не видели уже сто лет. Многие даже не знают еще, что я беременна.
— Я могла бы помочь, если хочешь. Я умею хорошо накрывать на стол.
— Спасибо за предложение. Но я думаю, что управлюсь сама. У нас будет все а-ля-фуршет, так что мне почти ничего не придется делать.
— Пальто можно будет сложить у нас.
— Не стоит, Минни. Вы и без того для меня много делаете. Правда.