Л'Рис и Дельвар этого тоже не могли не понимать и потому застыли рядом, даже не прикоснувшись к оружию.
Даже сейчас он не мог заставить себя причинить мне вред.
Л'Рис и Дельвар этого тоже не могли не понимать и потому застыли рядом, даже не прикоснувшись к оружию. Поднять руку на брата?риани — немыслимо. Почти так же немыслимо, как поднять руку на собственную вене.
— Назад. — Мой голос был хрипл, но на удивление тверд. — Если б я хотела, чтобы вы сцепились, то в самом начале приказала бы силой утащить их отсюда.
Они покорно отступили на несколько шагов, приняв совсем уж нейтральные позы. Примечательно, что никому и в голову не пришло использовать как заложницу Нефрит, замершую между двумя величественными древесными стволами. С изумрудно?зелеными прядями, выбившимися из?под слетевшего берета, с широко распахнутыми глазами цвета молодой листвы, она казалась лесным духом, выступившим из глубины своих владений.
— Отпустите меня, Сергей.
Он отпустил. Тело. Даже помог встать на ноги. Но разум по?прежнему оставался скованным невидимыми путами. Н?да. Ошибочка вышла. Недооценила мальчика. Если рефлекс набрасываться на все, что пытается тебе в разгаре сражения закатить шикарное внушение, оказался настолько глубоким… Ауте, это в каких же ситуациях он его отрабатывал?
Я тряхнула головой, проводя легкое изменение, и ментальные оковы упали, как падают веревки, наброшенные на скользкое и гибкое тело змеи. Озадаченно, виновато и с некоторой грустью посмотрела на мужчину, которого до этого по укоренившейся привычке эль?ин просто не принимала в расчет.
— Как давно вы начали догадываться, арр?лорд? С губ Нефрит сорвалось что?то нечленораздельное.
— Не слишком давно. — Он был спокоен и явно пытался сначала разобраться, а потом уже броситься резать глотки. Впрочем, я не сомневалась, что резание глоток тут явно не за горами. Иллюзии о том, что этого риани удастся не то что контролировать, но хотя бы держать в определенных рамках, исчезли раз и навсегда. — Начались странные… сны. И было ясно, что Рита что?то скрывает.
Арр?леди с криком раненой чайки бросилась к нему, упала на колени, судорожно вцепившись в перевязь и прижавшись щекой к руке.
— Прости меня, прости! Она сказала, так будет лучше. Сказала, тебе не надо знать. Что она умрет, и ты будешь свободен! Прости, я не хотела… прости. — Она зарыдала, отчаянно и не стесняясь, разом превратившись из высокомерной повелительницы в перепуганную до смерти растрепанную девчонку.
— Не надо, лягушонок. Все хорошо — Он мягко провел ладонью по ее липу, и она потянулась за прикосновением, точно умирающий в пустыне за последней каплей влаги Я отвернулась, давая им несколько минут, чтобы привести в порядок свои чувства.
Н?да. Тень жены, значит. Я не совсем адекватно считывала внутреннюю динамику в этой семье.
— Так что вы со мной сотворили, эль?леди? — Они стояли рядом, обнявшись, и выглядели единым целым, нерасторжимым и сильным в этом единстве. У меня возникло необычайно отчетливое впечатление, что перспектива перерезания неугодных глоток не отодвинулась, а, напротив, становилась реальней и реальней с каждой минутой.
— Это действительно был несчастный случай. В некотором роде. Когда мы только?только встретились, кому?то пришла блестящая идея проверки на вшивость путем натравливания на меня воинов элитного класса в полном боевом трансе. Так и не поняла, чего от меня хотели. Но инстинкт самосохранения у меня взял верх над здравым смыслом, и вот результат. Это действительно только временное явление. Лет через двадцать я умру, вы освободитесь, и все будут счастливы. Я даже не хотела ставить вас в известность, чтоб не усложнять ситуацию!
Это жизнерадостное заявление явно не произвело на них должного впечатления.
— Тем не менее вы только что попытались мне приказать. — И мысли его были мрачнее лица.
— Без особого успеха, как вы могли заметить.
— Без особого успеха, как вы могли заметить. И уж поверьте, для того была веская причина. — Я вдруг заговорила жестко, совсем в другом тоне. Но не приказывая, ни в коем случае не приказывая! — Вы должны увезти ее отсюда, лорд Сергей. Иначе она вполне может погибнуть. В тысячу раз хуже, чем погибнуть!
Попала! И как попала! Разум этого малого взорвался такой волной страха и ярости, что стало ясно: Эйхаррон, с его извечными интересами и психологической обработкой, может катиться куда подальше, если хоть один изумрудный волосок упадет с прекрасной головки, пристроившейся на его плече. Кажется, это зовут любовью Но я бы скорее сказала, «судьба».
— Определите поточнее, что значит «может».
— Да в Ауте вас всех! Эль?ин не настолько любят правила, чтобы соблюдать их просто так! — Эти болваны, что, совсем ничего не понимают? — Она же неизменна! А вы — не обучены. Вы даже не представляете…
— Я — представляю. — Арр?леди пробурчала упрямое возражение сдавленно и глухо, уткнувшись в плечо Сергея.
— Убирайтесь.
— Нет. — Тут Нефрит, вдруг сразу успокоившись, вновь обернула вокруг себя ауру осознанного превосходства. — Антея, я прекрасно знаю, что это опасно. И ценю заботу. Но вам не приходило в голову, что у других тоже есть причины действовать так, как они действуют?