Кажется, эта мысль показалась ей… как бы это сказать помягче… па?ра?док?саль?ной. Угу. То?очно.
— Вы это серьезно?
— А кто его знает? — Я опустила веки. — Женщина определяет цели, мужчина прорабатывает пути их достижения. Чтобы решить, что ты хочешь то?то и то?то, причем прямо сейчас, сию же минуту, интеллект, и правда, как?то…
Пауза.
— Вы надо мной издеваетесь. — Это не вопрос.
— Есть немного. — Я развела руки как можно шире, показывая, сколько «немного». Смех прорывался из горла приглушенным бульканьем.
Нефрит нахмурилась. Чуть?чуть.
— А ведь я до последнего не могла сказать, смеетесь вы или говорите серьезно, Антея?эль. Вы — невероятное существо. Вы вселяете ужас.
Вот так просто, между делом тебе берут и объявляют, что ты числишься чудовищем. Бывает.
— Я — вене.
Она спокойно кивнула. Означает ли это, что ужас внушают все вене? И, если на то пошло, все эль?ин? Я вздохнула.
— Истина — сложная штука, арр?леди. Вам ли не знать. Посмотрите на этот мех — густое, мягкое и блестящее великолепие у меня под пальцами. Разве он не красив? Разве не роскошен? Вам бы хотелось иметь такую шубу, окажись вы холодной ночью далеко в горах?
Я прижалась к нему щекой, жмурясь от удовольствия.
— Красиво, да? Но вы, Видящая Истину, разве вы не ощущаете чуть заметный запах смерти, который от него исходит? Какое?то животное было убито, чтобы женщина могла надеть столь прекрасную шубу. Какой?то охотник вышел по местному обычаю один на один против зверя, чтобы угрозой для своей жизни искупить такую жертву со стороны благородного животного. Подумайте, как чувствуют себя халиссианки, надевая подобный подарок. Как чувствовали бы себя вы? Красота с привкусом жестокости. Жизнь, за плечом которой тенью стоит смерть. И что это за тайное, странное удовольствие, которое испытываешь, окунаясь в этот пропитанный горечью коктейль?
— Ваше ту.
Я вновь зарылась лицом в мех.
— Одно из лиц сен?образа, который обозначается звуковым сочетанием «ту». И… Где здесь Истина, леди Видящая?
Она вновь грациозно провела рукой по юбке.
— Вы ведь изучали психологию, не так ли, Антея?эль? И куда это мы полезли? Вопрос был явно риторическим, так что ответа и не требовалось.
— Не знаю, знакомо ли вам понятие архетипа.
Старая концепция, сейчас ее рассматривают как исторический курьез.
Информация, когда?то бегло просмотренная и благополучно забытая, всплыла мгновенно.
— Врожденная система психологической адаптации. — Определение сорвалось с губ прежде, чем я успела осознать, о чем вообще идет речь. — Ваш вариант генетической памяти: образы, являющиеся принципиально бессознательными, отпечатки, слепки, «архетипы» всего опыта предков, хранилище всех впечатлений.
Нефрит красиво подняла брови:
— А интеллект нам, оказывается, не положен… — Это она пробормотала скорее про себя, чем обращаясь ко мне. Меня же тем временем захватила идея.
— Помню. Красиво. Но вряд ли адекватно. Может объяснять (или не объяснять) человеческое поведение так же, как и любая из тысяч других теорий.
Грациозный взмах рукой. Эта женщина и рот умудряется затыкать так, будто оказывает вам величайшую милость.
— Я и не пытаюсь ничего объяснить. И уж тем более не пытаюсь сказать что?то на тему Истины, которую вы изволили так небрежно затронуть. Просто провожу красивую аналогию.
Ключевое слово — «красивую». Вот удочка, на которую эль?ин ловятся безошибочно. Красота — это как наркотик. Я подперла голову ладонями и уставилась на нее снизу вверх, приготовившись внимательно слушать.
— Вы, разумеется, слышали о некоторых основных архетипах. — Нефрит улыбнулась. — Звучит так, словно людские головы населяет целая толпа народу, в которой никто не может между собой договориться. Но мне когда?то особенно интересным показался архетип Анимы.
Я фыркнула.
— Истинная «душа». Образ женщины, который живет внутри каждого мужчины. И пресловутая проекция этого образа на кого ни попадя.
— Что?то вроде. Но если попытаться подойти к этому с менее практической точки зрения… Ведь как?то же мужчины себе представляют женщин. В душе каждого находится образ не только матери, но и дочери, сестры, возлюбленной, Небесной Богини. И каждая мать, и каждая возлюбленная вынуждены стать воплощениями этого образа, соответствующего самой глубокой сущности каждого мужчины. — Глаза арр?леди коротко блеснули. В этот момент мы понимали друг друга великолепно, спаянные единством более глубоким, нежели биологические различия наших видов. — Смешно, да? Он родом из своего носителя, этот опасный и завораживающий образ Женщины. Очень нужная компенсация риска, борьбы, жертв, что обычно заканчивается обманутыми надеждами. Женщина, образ которой живет в сердце мужчины, — утешение за всю горечь жизни. И в то же время Она — великий иллюзионист, обольстительница, которая втягивает его в жизнь своей магией, причем вовлекает не только в благоразумные и «полезные» занятия, но и в ужасные парадоксы и противоречия. Туда, где Добро и Зло, Успех и Гибель, Надежда и Отчаяние уравновешивают друг друга. И так как Она представляет для мужчины величайшую опасность, то и требует от него всего его величия — и, если оно, конечно, в нем есть, Она его получит…