Остановило меня даже не любопытство. А полная, до потери контроля над собственной моторикой, растерянность.
Серебро на черном. Ллигирллин? Поющая? Моя спутница в скитаниях по Ойкумене, боевая подруга моего отца? Поющая, легендарный меч Дракона Судьбы Ашена?
С Зимним?
Может, они с папой обменялись клинками? Да нет, вот Рассекающий, меч Зимнего, удобно устроился на полу — протяни руку сквозь туман постели, и пальцы привычно сомкнутся на рукояти.
Ллигирллин. Стойкая и гордая, ядовитая и звенящая, сильная и… и… родная. И ее с такой небрежной нежностью обнимает за талию самый мерзкий ублюдок, какого мне когда?либо доводилось встречать. Ауте, это что, параллельная реальность?
Зимний чуть повернул голову и лениво приподнял веки, меня почти отшвырнуло яркостью и удовлетворенностью фиалкового сияния его глаз. Лидер клана Атакующих уныло обозрел возникшее перед ним диво: золотокрылая девица, болтающаяся где?то между потолком и обалдением, с ушами, ошалело прижатыми к черепу, с почти смущенным выражением на физиономии. Общество смертных явно не шло мне на пользу: среди эль?ин подобные сцены вовсе не считались неловкими.
Хотя даже после стольких лет попыток подстроиться под нормы человеческого этикета я отнюдь не собиралась извиняться.
Это, пожалуй, единственное, что не подлежало сомнению.
Зимний покорно вздохнул, чуть шевельнулся, будя женщин. Ллигирллин перешла к состоянию бодрости мгновенно и пугающе (Привет, Анитти, ты как тут оказалась?). Кесрит же что?то пробормотала сквозь вязь своих удивительных сновидений и уткнулась носом Зимнему в подмышку. Вставать она явно не собиралась.
— Девочки, подъем! — Он чуть повел плечом, не тормоша мастерицу из Нед'Эстро, но чуть?чуть встряхивая ее. — Прогуляйтесь.
И тут произошло нечто невероятное. Они повиновались. Автоматически и не задавая вопросов. Ллигирллин мощным прыжком прямо из положения лежа бросила себя в воздух, уже на середине дуги контуры ее тела расплавились, кожа превратилась в сверкающий металл обнаженного клинка, закончила траекторию она уже тонким мечом, приземлившимся прямо в руки неведомо когда успевшей вскочить Кесрит. Сверкнув в мою сторону приветственно?прощально?недовольной улыбкой, Расплетающая Сновидения выскользнула из комнаты, весело мелькнули белоснежные кисточка и «оплетка рукояти Ллигирллин.
Вряд ли тот, кто никогда не был эль?ин, способен понять абсурдность происшедшего. Мы миллионы лет жили в условиях жесткого, временами жестокого матриархата. Мужчины у нас рассматриваются даже не как вещи, а как… ну… мужчины. Их десятки на каждую женщину, они стары, они мудры, они все делают и никогда не спорят. Сокровенная мечта любой феминистки, воплотившаяся в реальность.
Чтобы мужчина спал — одновременно! Ой, мамочки — с двумя дамами? Чтобы мужчина осмелился вот так напрямую отправить двух высокопоставленных леди «прогуляться»? И чтобы те, будто это само собой разумеется, встали и отправились гулять? Для этого он должен быть…
Зимним.
Я коротко прикинула, от кого бы потерпела сопоставимое по размерам хамство. От отца, наверно, и еще от Аррека. (Они из других культур и иногда не слишком ориентируются в ситуации.) И, конечно, от Раниэля?Атеро. Учитель мог бы мне приказать перерезать кому?нибудь горло, и единственный вопрос был бы: «Аакрой или другим оружием?»
Вряд ли девушка, столь отчаянно надменная, какой я знала Ллигирллин, была бы менее привередлива в выборе авторитетов. Значит, Зимний — ее Учитель? Логично. Лучший воин (отца я не считаю, он не эль?ин) — кто еще достоин быть наставником легендарной Поющей? Чувствуется что?то в стиле, в неуловимых оттенках движения…
— Регент Антея? — Ух, сколько он вложил всего в это обращение. Помимо совершенно очевидного вывода, что раз я регент, то уж конечно не полновластная Хранительница. Прямо как ледяной душ, честное слово. И что, что они могли найти в этом замороженном гаде?
Я чуть дернула крыльями, и волна воздуха отбросила его обратно на постель. Попутно ощутимо хлестнув по физиономии. Чтоб не зарывался. Но любопытство, как всегда, победило в неравной схватке с чувством собственного достоинства.
Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по?турецки и глядя на него сверху вниз.
— Поющая — ваша родственница? — Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.
Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по?турецки и глядя на него сверху вниз.
— Поющая — ваша родственница? — Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.
Ответ был неожиданно миролюбивым.
— Нет. — Древний задумчиво пропустил серебристую прядь сквозь пальцы, глаза его сделались далекими?далекими. — Мы приобрели эту расцветку, попав в одинаковую переделку… Хотя я — чуть пораньше.
Я не хотела знать, что это за переделка такая, от которой сам Зимний не смог уберечь ученицу. Тем более что слово «чуть» по отношению ко времени в его устах растягивалось прямо?таки в бесконечность. Но кое?что уточнить следовало.
— Повлиявшую на гены переделку? — «Если похождения твоей бурной молодости как?то аукнутся Лейруору, то клянусь Ауте…»