Друг? У Аррека? Звучало почти как оксюморон. У Аррека не водилось постоянных друзей, у него были постоянные интересы. Хотя сегодня он казался удивительно… человечным.
А как насчет магии? Дельвар . Практичен, как всегда.
— Халиссийцы не очень верят в Ограничение Магии. Здесь бытует представление, что раз уж какие?то чары будут созданы, то Творец, по определению, не может не одобрять их существования, применение же всякой мерзости — дело совести каждого отдельно взятого индивида. Благодаря этой практичной философии они никогда не сжигали ни книг, ни колдунов и умудрились сохранить многие из знаний, Великой Академии недоступных. А местные династии магов (вот уж кто отнюдь не брезгует возможностью оставить потомство) были всегда невероятно сильны в области контроля над Воздухом.
— Сильнее, чем эль?ин?
— Не надо такой иронии, Л'Рис. Это их горы. Я задумчиво наматывала на палец посеребренную инеем прядь.
— В общем, ссориться с аборигенами не рекомендуется.
— Ссориться никогда не рекомендуется. Но я бы не стал рассчитывать, что местным можно будет с такой же легкостью пустить пыль в глаза, как это удалось в Лаэссе. Да не больно и хочется, если честно.
Он отвернулся. Забавно. Эль?ин устраивают представления на публику просто потому, что ценят красоту хорошо продуманного действия. Аррек — только тогда, когда это помогает ему достичь поставленной цели.
Мы тронули лошадей, начиная длинный и утомительный подъем. Снег, точно ожидавший этого момента, вновь повалил, будто кто?то опрокинул корзину с белым пухом. Я съежилась под плащом, стараясь стать как можно меньше. Ауте, ну почему нельзя было просто долететь до места?
Л'Рис, убедившись, что вводный брифинг закончен, вновь открыл рот.
— Значит, местные интересуются поэзией? Ур?ра! В кои?то веки найдутся настоящие знатоки, которые смогут оценить все грани моего непревзойденного таланта! Нет, вы только подумайте, некому, ну совершенно некому прочитать свои творения! Все в трудах да в трудах! Иди туда, принеси то… И ни одной свободной минуты! Но тут, кажется, будет благодарная публика…
— Л'Рис.
— Да?
— Халиссийцы рыжих считают приносящими несчастья. И хотя обычай давить их еще в колыбели благополучно отмер пару столетий назад, ты рискуешь нечаянно воскресить его.
— О! — Ступающий Мягко тряхнул огненно?рыжей шевелюрой. — Ну, с другой стороны, вряд ли существа, обитающие в столь жалких постройках, могут быть настоящими ценителями искусства.
— О! — Ступающий Мягко тряхнул огненно?рыжей шевелюрой. — Ну, с другой стороны, вряд ли существа, обитающие в столь жалких постройках, могут быть настоящими ценителями искусства. Вы только посмотрите на это издевательство над архитектурой! Да этот каменный гроб старше меня! И, похоже, каждое последующее поколение добавляло к нему пристройку на свой вкус… почему?то позабыв отремонтировать все предыдущие. Кошмар! Разве стоят люди, опустившиеся на такой уровень, чтобы перед ними выступал уникальный, единственный, великолепный, талантливый?..
— Л'Рис…
— Да?
— Заткнись.
— Вот так всегда! Никто меня не ценит по достоинству!
Блохи. Я сконцентрируюсь на блохах. Если попробовать выследить их по одной и спалить миниатюрными файрболами, это будет неплохим упражнением на концентрацию. Если повезет, можно будет даже отвлечься от навязчивого желания запустить таким же заклинанием, только побольше, в собственного риани!
* * *
Контраст между халиссийским трактиром и лаэсской гостиницей был не просто разительным. Он сшибал с ног.
Замызганное, даже под снегом грязное каменное здание, построенное как раз в том стиле, что так метко отрекомендовал Л'Рис, не вызывало ничего, кроме уныния. Расположено сие чудо было на окраине города, благо строительством крепостных стен тут никто не озаботился: зачем? И так, пока враг долезет на такую верхотуру, его можно будет тысячу раз забросать камнями.
Подъехали новые посетители к сему очагу культуры и тепла к вечеру, когда прозрачные сумерки резко и как?то без предупреждения сменились абсолютной чернотой. (Куда делся день, я так и не поняла. Похоже, из рассвета нас перетащили прямо в следующую ночь.) Аррек вел моего скакуна, посверкивающего свежеопаленными проплешинами на шкуре, на поводу: после третьего файрбола, взорвавшегося почему?то гораздо мощнее, чем полагалось, проклятая скотина взбесилась и слушаться меня отказалась наотрез. Что тут можно сказать? Только то, что чувства, испытываемые мной к собственному транспорту, оказались взаимными!
Чудная процессия остановилась не перед входом, через который то и дело шатались туда?сюда местные, а перед конюшенными воротами. Сергей чуть откинулся в седле и громогласно врезал по ним пару раз ногой.
Гигантские створки содрогнулись.
Через минуту, когда арр?лорд уже вытаскивал из седла ногу, дабы повторить процедуру, ворота вдруг распахнулись. Воинственно уперев руки в бока, перед нами стояла зеленомордая личность, относившаяся к какому угодно биологическому виду, только не к homo sapiens. Было это создание метров трех с половиной ростом, массивно, ушасто и явно очень недовольно.
— Кого еще Дикий Волк принес на ночь глядя?