Он откинулся назад и захохотал. Красивым, сочным и таким будоражащим смехом. Ауте, в каком бреду мне, могло прийти в голову, что из этого брака что?нибудь может получиться?
Я обессиленно рухнула на пол, плотно обхватив себя крыльями и беспомощно глядя на него снизу вверх. Аррек махнул рукой, давя нервные смешки, которые, как я неожиданно поняла, были единственными признаками стягивающего его огромного напряжения, и отчаянно покачал головой. Затем вдруг помрачнел, ссутулился.
— Знаешь, малыш, я ведь понимаю, что эти дурацкие торпеды нужны были не просто как украшение для спальни. Ты уже тогда что?то почувствовала?
Кажется, пронесло. Выяснять отношения с этим смертным — что танцевать на минном поле. Отличное качество для супруга, вы не находите? Тигр мой, тигр…
Но вопрос требовал ответа. По возможности честного.
— Я и сама не знаю, что почувствовала. Я вообще редко это знаю. Эти ристы — только симптом болезни. И кто, кстати, додумался дать им такое название?
— Сокращение от террористов.
— Что? — Опять он сбил меня с толку.
— Ристы. Начинали как скопище международных террористических организаций. Теперь подросли и заматерели. Я, кстати, только сейчас связал их со всеми этими бесконечными мятежами, на том же Ми?таври. Подумать только, сколько наших там пропало без вести, оказавшись между двух огней…
Его голос затих, мысли ушли в другие пространства и другие времена. Аррек растерянно провел рукой по черной ткани кушетки, плавно оттолкнулся от нее и взмыл вверх. Это невероятное эстетическое удовольствие — смотреть, как он летает. Не банальная левитация, не жалкое трепыхание крыльями. Гравитация будто расступалась вокруг него, оставляя тело парить в невесомости, грациозное, гибкое, пластичное. Он взлетел к потолку, мягко развернулся, продемонстрировав слаженную работу мышц под черной обтягивающей футболкой и облегающими же штанами, подлетел к просвету в ветвях, откуда падал широкий луч голубоватого звездного серебра.
Комната успела погрузиться во тьму, оставив лишь этот единственный луч. Я утонула в тенях, и глаза мои видели только его одного.
Человеческая фигура парила в черноте. Чужая и далекая. Тело, высокое, поджарое, вытянутое в струнку, ноги чуть двигаются, будто удерживая равновесие в воде. Кожа дарая, удивительная, волшебная кожа, обычно переливающаяся чистым перламутром, сейчас будто сияла холодным голубоватым серебром. Волосы свободно рассыпались по плечам, лицо, обращенное к окну, казалось, плакало само по себе.
Я пила его, пила глазами, пила и не могла напиться.
Волосы свободно рассыпались по плечам, лицо, обращенное к окну, казалось, плакало само по себе.
Я пила его, пила глазами, пила и не могла напиться. Тигр, тигр… Как же меня угораздило влюбиться в существо столь прекрасное?
Сама не поняла, как отдала приказ имплантанту, но вес вдруг исчез, тело свободно взмыло ввысь. Я медленно подплыла к Арреку. Осторожно, в любую минуту ожидая просьбы оставить его одного, коснулась щеки.
Влага.
Он повернулся на мое прикосновение, поймал когтистые пальцы в свои. Стальные глаза были бездонными и подозрительно блестели. Мы потянулись друг к другу губами — осторожно, точно боясь спугнуть хрупкое мгновение доверия.
А затем он притянул меня к себе, властно, грубо и почти испуганно. Мы покатились по потолку, черные локоны смешались со светло?золотистыми.
Наверно, он тоже не знал, кто я и что я. Но, кажется, то, что нужно было мне, нужно было и ему.
* * *
Я осторожно, очень стараясь стать бесплотной, выползла из?под руки Аррека. Как мы добрались до спальни, оставалось загадкой, но сейчас мне предстояла нелегкая задача выбраться из вороха воздушных простыней и мягчайших подушек, не потревожив сон чуткого, как дикий кот, мужа. Вообще?то, следовало бы не заниматься чушью и отдохнуть вместе с ним, но, но… В общем, но.
Аррек чуть шевельнулся, и я застыла, завороженно глядя на раскинувшуюся на шелках фигуру. Сейчас он выглядел невероятно усталым — тоже, наверно, неделю глаз не смыкал, а ведь при встрече я совсем ничего не заметила. Мягкой подушечкой пальца провела по ставшей вдруг острой скуле. Сама не знаю, чего было больше: восхищения его самоконтролем или отчаяния из?за того, что после десяти лет замужества я так и не научилась видеть за безупречностью маски его истинное состояние.
Успокаивающий сен?образ. Спи…
Я соскользнула с кровати и не оглядываясь вышла из комнаты. Таинственно мерцающее зеркало (еще одно нововведение Аррека) отразило… гм, меня. Кожа, моя чистая, алебастровая кожа линии Тей осталась прежней.
Но в миллиметре от нее свет преломлялся, разбивался тысячью маленьких радуг, обтекал фигуру сияющим ореолом. Аут?те. Это и значит быть вене: чуть что, организм сам начинает подстраиваться под требования окружающей среды. Вот и я меняюсь, подчиняясь подсознательным желаниям Аррека, уничтожая бездонную пропасть между чуждыми друг другу существами. Во всем. И, в отличие от Кесрит, для меня это не было лишь иллюзией. Легкость и страстность, с которой этот мужчина лепил мое тело и разум согласно своим соображениям, заставляли все внутри сжиматься от его удивительной силы. Но вене непостоянны, как сама Ауте. Даже просто глядя на свое отражение, я видела, как тускнеет перламутровое безумие, вновь заостряются уши… Танец закончился, и способность управлять Вероятностями покидала меня стремительно и неотвратимо, все вокруг становилось привычно плоским, реальным, а не расцвеченным вариантами того, что могло бы быть. Ах, Вероятности… Вот почему я смогла прочесть состояние Ар?река — просто посмотрела сквозь его проклятые щиты… Я — эль?э?ин клана Изменяющихся и клана Хранящих. Надо только постараться не забывать об этом. Возиться с коридорами не хотелось, так что я приказала они сразу же открыть стену покоев наружу, полной грудью вдохнув свежий, пахнущий грозой и свободой воздух. Оттолкнулась ногой, резко распахнув до того невидимые крылья, опрометью бросилась навстречу полночной темноте небес. Северд?ин мгновенно окружили меня бестелесными призраками, едва ощутимые где?то на самом краю сознания. И как узнали, где выйду?