— Входите, Алексей, как добрались? Я уже начал волноваться, — сказал хозяин, пропуская меня в прихожую.
— Здравствуйте, Аарон Моисеевич, извините за позднее вторжение…
— Глупости, раздевайтесь. А вы, Алексей, совсем неплохо выглядите. Похоже, что активный образ жизни идет вам на пользу.
— Вы это серьезно?
— Вполне. Немного авантюрных приключений никому не повредит.
— Если только немного, у меня их последнее время было с большим перебором.
— Ну, все относительно… Меня, кстати, порадовали посещением ваши знакомые, причем с пользой для бюджета.
— Какие знакомые, о чем вы?
— Помните наш последний разговор по телефону? Когда вы для конспирации говорили о книге, которую якобы хотите у меня купить?
— Помню.
— Так вот, вскоре после вашего звонка, ко мне явилось два очень вежливых, коротко стриженных молодых человека, и попросили, заметьте, от вашего имени, продать книгу.
— Я никого к вам не посылал. А что за молодые люди?
— Ну, кто они, я могу только догадываться, однако, думаю, что не из очень хороших русских семей. Нет, ничего плохого не произошло, они не размахивали пистолетами или служебными удостоверениями, вели себя вполне прилично, но птицу видно по полету. Они во чтобы то ни стало хотели получить «вашу» книгу, и цена их не смущала. Вот тут-то я, как говорит молодежь, и лопухнулся, продал им прекрасное немецкое издание Макса Планка всего за двести долларов. Как вы думаете, почему их заинтересовала квантовая теория? У вас есть соображения по этому поводу?
— Я совсем не знаю квантовую механику и плохо бандитские интересы. И я не пойму, почему вы считаете, что лопухнулись, — в том же еврейско-одесском тоне ответил я, — по-моему, вы, напротив, взяли за Планка хорошую цену.
— Возможно, для вас, гоев, это и хорошая цена, но я как частичный еврей должен был предвидеть, что у бандитов или гебешников, я так и не понял, кто эти молодые люди, сейчас в моде теоретические труды великих ученых, и должен был запросить хотя бы пятьсот долларов. С них не убудет, а мне маленький гешефт не повредит, вы же знаете, какие сейчас пенсии.
— Не переживайте, может быть, запроси вы пятьсот, они бы вас просто пристрелили, а так все довольны, и вдруг эта книга поможет превратить простого бандита в физика-теоретика…
— Вы так думаете? — в том же шутливом тоне сказал Гутмахер. — Знаете, это меня утешает…
Так, перебрасываясь подобными шутками, мы прошли в меленькую, бедно обставленную кухоньку, и я водрузил на стол пакет с продуктами.
— Вы думаете, что мне нечем угостить гостя? — поинтересовался хозяин, разглядывая покупки.
— Не думаю, а знаю, — в тон ему ответил я. — У меня теперь такая напряженная жизнь, что нормально покушать просто не хватает времени.
— Вынужден признать, что вы почти правы. Подождите, я сейчас заварю чай. Заварка и сахар у меня всё-таки есть.
Во время ужина мы говорили на самые разные темы, кроме той, которая привела меня сюда. Собственно, «говорили» — слишком сильно сказано, я молча ел, а разговаривал один хозяин.
— Ну, так что, мы сразу ляжем спать, или вы хотите рассказать, что происходит? — спросил Гутмахер, когда я, наконец, наелся и откинулся на спинку стула.
— У вас где телефон? — поинтересовался я.
— Там, — сказал хозяин, кивнув на прихожую, — вам нужно позвонить?
— Нет, просто боюсь, что нас смогут подслушать.
Береженого, как известно, и Бог бережет.
Я для безопасности набросил на аппарат свою куртку, после чего плотно прикрыл кухонную дверь, включил в мойке воду и только после этого приступил к рассказу. Вышел он довольно длинным, хотя я и не вдавался в детали и незначительные подробности.
— Да, интересные получаются дела, — задумчиво проговорил Гутмахер, когда я замолчал. — И, что вы по этому поводу думаете?
— Я только и делаю, что думаю. Особенно в перерывах, когда меня перестают убивать. Скорее всего, мне аукается путешествие в прошлое. Возможно, моих контр-агентов интересует сабля, которую я увел у сатанистов. То ли она имеет для них ритуальное значение, и они идут на любые ухищрения, чтобы ее вернуть, то ли стоит так дорого, что на ее возвращение не жалеют никаких усилий. А теперь к «процессу» подключились еще и стражи порядка.
— А не проще было ее у вас выкупить за хорошие деньги, чем подсылать убийцу? Нет, здесь явно что-то не так.
— Не знаю, но если Поэт как-то связан с сатанистами, то ему, видимо западло платить деньги за собственный раритет. Впрочем, не знаю, у этого уравнения слишком много неизвестных.
— Пожалуй, — задумчиво сказал Гутмахер. — Я думаю, нам следует попасть в этот таинственный загородный дом, и там разобраться, что к чему.
— Что значит: «нам попасть»? Вы что, собираетесь отправиться туда вместе со мной?
— А почему нет? Мне эта история весьма любопытна.
— Аарон Моисеевич, это очень опасно и, простите за напоминание, вам уже не двадцать лет.
— Увы, я это и сам заметил, но в своем возрасте не вижу ничего страшного, силы меня пока не оставили. А вам, как я догадываюсь, сейчас не к кому обратиться за помощью.
— Мне действительно опасно обращаться к старым знакомым. Их, а с ними и меня, могут элементарно вычислить, однако, это не причина, чтобы подвергать вас такому риску.