Отложив осмотр предполагаемого места действия до встречи с «натурой», я опять стал перечитывать милицейские донесения, а «сладкая парочка» продолжала пребывать в ванной комнате.
Я только мог догадываться, как словесные дебаты постепенно перешли в другое качество, тем более, что вскоре лязгнула защелка захлопнувшейся двери, и шума душа сделалось не слышно. Мне осталось только предположить, что «на дело» мы пойдем все-таки втроем. Время приближалось к обеденному, когда переговоры в ванной комнате наконец подошли к концу. Я вопросительно посмотрел на раскрасневшихся сограждан. Андрей прятал глаза и покашливал, стараясь выглядеть независимым. Оля казалась спокойной и умиротворенной. Безо всякой бравады от одержанной победы она буднично объявила:
— Мы с Андрюшей подумали и решили, что нам не стоит расставаться. Ты не беспокойся, я вам мешать не буду, — добавила девушка, вероятно, решив, что без аргументов, убедивших жениха, я могу попытаться разрушить с таким трудом достигнутую гармонию.
— Ты взрослый человек, тебе самой и решать, — без возражений согласился я, решив, что спорить вместо обеда голодно и непродуктивно. — Вы как насчёт поесть?
— Естественно, «за», — подал голос сломленный участковый.
— Тогда идите на кухню и готовьте еду, — мстительно распорядился нехлебосольный хозяин.
— Я все сама приготовлю, мне помощи не надо, — поспешила согласиться с ролью кухарки благородная победительница, — а ты, Андрюшенька, лучше отдохни, а то ты какой-то бледненький!
«Как он еще на ногах у тебя держится», — подумал я, глядя на «бледненького» жениха.
Оля ринулась на кухню и тут же загремела сковородками, Андрей же, очередной раз вежливо кашлянув в кулак, встал у меня за спиной и начал вглядываться в монитор.
— Нашел что-нибудь интересное?
Я отрицательно покачал головой и опять знаком показал, что боюсь прослушивания. Андрей пренебрежительно махнул рукой, но, чтобы успокоить мою подозрительность, включил на полную мощность звук телевизора.
— Я рассматривал подступы к дому, — решив, что в таком грохоте мой голос разобрать будет невозможно, сказал я, — пока ума не приложу, как нам к нему подобраться.
— На месте сориентируемся, — легкомысленно успокоил меня лейтенант. — Нам важнее незаметно выбраться отсюда.
— Думаешь за домом следят?
— Очень может быть.
— Ты же сам говорил, что ваши менты присматривают за двором, и если посторонний человек будет торчать…
— Чтобы следить за подъездом, необязательно торчать во дворе, — перебил меня Андрей. — Можно нанять кого-нибудь из жильцов или снять в вашем доме комнату. За бабки люди сейчас мать родную продадут.
— Так что же делать?
— Ну, замаскируемся как-нибудь. У тебя одежда есть?
— В каком смысле одежда, моя или театральная? Кое-что, конечно, подобрать можно, но чтобы не узнали… Вряд ли…
— Вот это действительно проблема… — задумчиво произнес собеседник. — Особенно с Олей, тряпки твоей жены ей малы…
— С Олей мы, пожалуй, вопрос решим, — ответил я, вспомнив о своей подружке-соседке. — У Марины из соседней квартиры такая же комплекция, можно у нее что-нибудь позаимствовать.
— Вот это дело…
— Да и мы сможем разжиться, — обрадовался я своей находчивости, своевременно вспомнив, что Марина хранит и вещи покойного отца, и остатки гардеробов своих многочисленных мужей. — У нее полно всяких тряпок, несколько шкафов набито.
— У нее полно всяких тряпок, несколько шкафов набито.
— Человек надежный?
— Ну, если пытать будут, то, наверное, сознается, а просто так трепаться не станет.
— Тогда иди, договаривайся, — распорядился офицер.
— Сейчас она на работе, обычно приходит часам к четырем, тогда и схожу, — пообещал я и, посчитав разговор оконченным, приглушил звук телевизора.
— Вы что, оглохли? — поинтересовалась вошедшая в этот момент в гостиную Оля и вообще выключила телевизор. — Господа, кушать подано, идите мьггь руки.
Обед, на скорую руку приготовленный Ольгой, назвать роскошным было нельзя, так же, как и вкусным. Он был ближе к понятию «съедобный». Однако, голод, как известно, не тетка, и расправились мы с ним по-армейски быстро. Повариха, по-моему, ждала комплиментов своим кулинарным способностям, но дождалась их только от части аудитории. Я в этом подхалимском действе участвовал только в мимической форме, неопределенными кивками поддерживая славословия Андрея.
— Пожалуй, теперь по русскому обычаю после сытного обеда неплохо бы немного соснуть, — риторически высказался жених, отводя в сторону блудливый взгляд.
— Да, я тоже немного устала, — поддержала его невеста, глядя почему-то на меня чистыми, невинными глазами.
Я хмыкнул про себя и напомнил, что нам предстоит сегодняшней ночью. Однако, влюбленные мой намек предпочли не понять и поспешно удалились в спальню.
Мне осталось уйти в кабинет и развлекать себя чтением. Я взял томик с письмами Чехова и погрузился в жизнь и события прошлого века. Однако, на письме Антона Павловича Суворину дрема победила чеховский талант, и я незаметно для себя заснул. Атмосфера любви и сексуальности не оставила меня равнодушным. Подсознание дало определенную команду, и мне начало сниться что-то сладострастное. К сожалению, поспать удалось недолго, телефонный звонок вернул меня к грубой, неромантической реальности.