Тедди встал, теперь у него дрожали руки от кончиков пальцев до плеч.
— Моя жена не убивала своих детей. У нас не было детей.
— Не было детей? — переспросил Коули и подошел к стене.
— Нет, черт бы вас побрал.
— О’кей. — Главврач сдернул очередную простыню.
На стене открылись: диаграмма с места преступления, фотографии озера, фотографии трех детских трупов. И их имена, написанные такими же крупными печатными буквами:
ЭДВАРД ЛЭДДИС
ДЭНИЕЛ ЛЭДДИС
РЕЙЧЕЛ ЛЭДДИС
Тедди поглядел на свои руки; они подпрыгивали так, будто жили отдельной от него жизнью. Если бы можно было сейчас на них наступить, он бы сделал это с удовольствием.
— Это ваши дети, Эндрю. Или вы будете отрицать, что они существовали? Не слышу?
Тедди наставил на него дрожащую руку с вытянутым указательным пальцем:
— Это дети Рейчел Соландо. Это озеро возле ее дома и диаграмма с места преступления.
— Это ваш дом. Вы туда переехали, прислушавшись к рекомендациям лечащих врачей вашей жены. Помните? После того как она случайно устроила пожар в вашей квартире. Увезите ее из города, сказали они, куда?нибудь на природу. Может быть, она поправится.
— Она не была больной.
— Она была сумасшедшей, Эндрю.
— И перестаньте, черт подери, называть меня так. Она не была сумасшедшей.
— Классическая депрессия. Ей был поставлен диагноз: маниакально?депрессивный психоз. Она была…
— Неправда.
— …склонна к суициду. Она мучила детей. Вы закрывали на это глаза. Вы считали ее слабохарактерной. Вы себе говорили: здравомыслие — это вопрос выбора, ей только надо вспомнить про свои обязанности. По отношению к вам. К детям. Вы запили, дальше — больше. Вы затворились в своей раковине. Старались реже бывать дома. Игнорировали опасные знаки. Пропускали мимо ушей то, что вам говорил приходский священник, ее собственные родные.
— Моя жена не была сумасшедшей!
— Почему игнорировали? Потому что вы ее стыдились.
— Моя жена не была…
— У психиатра, один?единственный раз, она оказалась после неудачной попытки самоубийства и была помещена в клинику. Даже вы оказались тут бессильны. Вам было сказано, что она представляет угрозу как для себя…
— Мы никогда не обращались к психиатру!
— …так и для своих детей. Вас многократно предупреждали.
— У нас не было детей. Мы говорили об этом, но она никак не могла забеременеть.
Господи! Такое чувство, как будто в голову ему вбивают скалкой куски стекла.
— Подойдите сюда, — попросил Коули. — Ну же. Подойдите ближе и взгляните на имена и фотографии с места преступления. Вам будет интересно узнать…
— Это может быть подделка. Вы могли всё подделать.
— Вас преследуют кошмары. Каждую ночь. Вы никуда не можете от них деться, Эндрю. Вы рассказывали мне свои сны. В последнее время вам не снились два мальчика и маленькая девочка? А? Она приводила вас к вашему надгробному камню? Вы «плохой моряк», Эндрю. Вам объяснить, что это значит? Это значит, что вы плохой отец. Вы не вели их правильным курсом. Вы их не спасли. Не хотите поговорить о «бревнышках»? А? Подойдите и посмотрите. Разве это не дети из ваших ночных кошмаров?
— Ерунда.
— Так вы гляньте. Подойдите и посмотрите.
— Вы меня накачали, вы убили моего напарника, вы говорите, что он не существовал. Вы собираетесь упечь меня в клетку, потому что я знаю, чем вы тут занимаетесь. Я знаю про эксперименты. Я знаю о препаратах, которые вы даете шизофреникам, о бесконтрольном применении лоботомии, о полном игнорировании Нюрнбергского кодекса. Я знаю все про ваши делишки, доктор.
— Вот как? — Коули скрестил руки на груди, привалившись к стене.
— Просветите меня, будьте так добры. За четыре дня вы здесь все осмотрели. Вы проникли в каждый уголок. Где врачи?нацисты? Где вы видели сатанинские операции?
Он снова подошел к столу, чтобы заглянуть в свои записи.
— Эндрю, вы все еще верите, что мы занимаемся промыванием мозгов? Что мы давно проводим эксперименты по созданию… как вы выразились? ах да… солдат?призраков! Профессиональных убийц! — Он хмыкнул. — Я должен отдать вам должное, Эндрю. Даже в наш век воинствующей паранойи мало кто может сравниться с вашими фантазиями.
Тедди наставил на него дрожащий палец:
— Это экспериментальная клиника с радикальными методами лечения…
— Все верно.
— Вы принимаете самых буйных больных.
— И снова вы правы. Одна поправка: и самых помешанных.
— А еще вы…
— Ну?
— Проводите эксперименты…
— Да! — Коули хлопнул в ладоши и отвесил короткий поклон. — Признаюсь во всех грехах.
— Хирургические.
Коули поднял вверх палец:
— Вот это нет. Извините. В этой области никаких экспериментов. Хирургические операции проводятся лишь в крайних случаях и каждый раз при моем отчаянном сопротивлении. Но у меня только один голос, и не в моей власти сразу изменить десятилетиями сложившуюся практику.
— Вы лжете.
Коули вздохнул:
— Приведите мне один пример, подтверждающий ваши общие рассуждения. Хотя бы один.
Тедди хранил молчание.
— А те факты, которые представил вам я, вы предпочли оставить без комментариев.
— Потому что это никакие не факты. Все сфабриковано.
Коули сложил ладони и приложил их к губам, словно в молитве.
— Выпустите меня с этого острова, — сказал Тедди. — Как офицер федеральной службы при исполнении обязанностей я требую, чтобы вы меня выпустили.