— Тогда вам, наверно, следует принять душ. Смыть с себя эту гадость.
Оба помолчали, а затем смотритель сказал:
— Вспомни про кандалы, ниггер. Это твои лучшие друзья. Я буду с нетерпением ждать нашего последнего танца. Ах, какое это будет кровопускание.
Он повернулся и зашагал по дороге к дому.
В мужском общежитии было пусто. Ни одной живой души. Тедди поднялся в свою комнату, повесил дождевик в стенном шкафу и осмотрелся в поисках каких?либо признаков того, что Чак вернулся. Не нашел.
Он хотел было сесть на кровать, но понял, что сразу вырубится и проспит до утра, поэтому отправился в ванную, там плеснул в лицо холодной водой и прошелся мокрой расческой по своему «ежику». Ощущения такие, будто с костей содрали мясо, а кровь превратилась в солод. Запавшие глаза обведены красными кругами, кожа посерела. Он бросил в лицо еще несколько пригоршней холодной воды, а затем вытерся и вышел наружу.
Никого.
Теплело, воздух сделался влажным и клейким, загомонили сверчки и цикады. Обходя территорию, Тедди думал о том, что, может, Чак все?таки его опередил и сейчас точно так же бродит по окрестностям в надежде с ним столкнуться.
Если не считать того, что в воротах маячил охранник, а в окнах горел свет, жизнь вымерла. Он дошел до больницы, поднялся по ступенькам и потянул на себя дверь. Заперто. Он услышал скрип петель и, оглянувшись, увидел, что охранник вышел к своему товарищу и ворота за ним закрылись. Тедди развернулся на месте, шоркнув подошвами по бетонной площадке.
Он присел на ступеньку. Вот тебе и Нойс с его пророчеством. Ты остался один как перст. Запертый в этой мышеловке. Хотя вроде бы не под наблюдением.
Он обошел здание больницы и с облегчением вздохнул, увидев сидящего на заднем крыльце санитара с зажженной сигареткой. Это был худой поджарый чернокожий паренек. Он поднял взгляд на Тедди, а тот достал из кармана сигарету с вопросом:
— Прикурить дадите?
— Запросто.
Их лица на секунду сблизились, пока парень подносил зажигалку, Тедди ему улыбнулся, пробормотав слова благодарности, курнул, вдруг вспомнил, что ему недавно говорили в пещере насчет чужих сигарет, и, не затягиваясь, медленно выпустил дым изо рта.
— Как поживаете? — поинтересовался он.
— Ничего, сэр. А вы?
— Нормально. А где все?
Паренек ткнул большим пальцем позади себя.
— Там. Какое?то важное совещание. О чем, не знаю.
— Все врачи и медсестры?
Паренек кивнул:
— А также кое?кто из пациентов и практически все санитары. Я тут торчу из?за этой двери — засов плохо закрывается. А так все там.
Тедди набрал в рот и через мгновение выпустил очередное облачко. Авось паренек ничего не заметит. А про себя подумал: не пройти ли прямо сейчас внутрь, на арапа? Глядишь, паренек примет его за санитара из корпуса С.
Но тут он увидел в окно, что вестибюль заполняется людьми и все направляются к главному выходу.
Он еще раз поблагодарил паренька за зажигалку, свернул за угол и увидел перед зданием толпу. Люди перемещались, закуривали, болтали. Сестра Марино, говоря что?то Трею Вашингтону, положила руку ему на плечо, а он запрокинул голову и захохотал.
Тедди уже направился к ним, но в этот момент со ступенек раздался голос Коули:
— Пристав!
Тедди повернулся, а главврач спустился с крыльца, взял его под руку и повел в сторону.
— Где вы были?
— Гулял. Осматривал ваш остров.
— Правда?
— Правда.
— Что?то любопытное увидели?
— Крыс.
— Да уж, этого добра у нас хватает.
— Как подвигается починка крыши? — полюбопытствовал Тедди.
Коули вздохнул:
— По всему дому стоят ведра для сбора воды. Чердак загублен. И пол в спальне для гостей. Моя жена придет в ужас. На чердаке хранилось ее свадебное платье.
— А где ваша жена? — спросил Тедди.
— В Бостоне. У нас там квартира. Ей и детям надо было сменить обстановку, вот и устроили себе маленький уик?энд. Такое это место, через какое?то время начинает действовать на нервную систему.
— На меня оно уже подействовало, доктор, хотя я здесь неполных три дня.
Коули понимающе кивнул с едва заметной улыбкой.
— Но вы ведь уезжаете.
— Уезжаю?
— Домой, пристав. Ведь Рейчел нашлась. Обычно паром приходит сюда около одиннадцати утра. Так что к полудню, я полагаю, вы уже будете дома.
— Было бы хорошо.
— Еще бы. — Коули провел ладонью по волосам. — Хочу вам сказать, пристав, только вы не обижайтесь…
— Так, снова приехали.
— Нет, нет. Никаких личных оценок вашего эмоционального состояния. Просто хотел сказать, что ваше присутствие возбудило многих наших пациентов. Кое?кто здорово завелся. Как если бы в город приехал Джонни Лоу.
Просто хотел сказать, что ваше присутствие возбудило многих наших пациентов. Кое?кто здорово завелся. Как если бы в город приехал Джонни Лоу.[13]
— Мне очень жаль.
— Тут нет вашей вины. Дело не лично в вас, а в структуре, которую вы представляете.
— Ну, тогда все не так страшно.
Коули прислонился к стене. Он вдруг показался Тедди бесконечно усталым в своем измятом лабораторном халате и распущенном галстуке.
— Сегодня днем прошел слух, что в корпусе С, на этаже, где расположены больничные палаты, появился неопознанный мужчина, одетый как санитар.
— Правда?
Коули смотрел ему в глаза:
— Правда.