До слуха Тедди донесся звук прибоя, в ярости разбивающегося о скалы. Он сцепил пальцы, чтобы как?то унять дрожь, стараясь не обращать внимания на пульсирующий глаз, а уколы становились все жарче и настойчивее.
— Я федеральный пристав, — сказал Тедди.
— Вы были федеральным приставом, — поправил его Коули.
— Был и есть. Федеральный пристав Соединенных Штатов. Я выехал из Бостона в понедельник утром 22 сентября 1954 года.
— Вот как? Может, вы мне скажете, как вы добрались до парома? — попросил Коули. — На машине? И где же вы припарковались?
— Я приехал на метро.
— Ветка метро не доходит до порта.
— Я пересел на автобус.
— Почему не на машине?
— Она в ремонте.
— Ах так. А что вы помните об этом дне? О воскресенье? Вы можете мне рассказать, чем вы занимались? Что с вами было перед тем, как вы очнулись в туалете на пароме?
Да, он мог рассказать. Точнее, мог бы, если бы не этот чертов прут, сверливший изнутри его глаз, откуда боль распространялась в гайморову полость.
Ладно. Напрягись. Скажи ему, что ты делал в воскресенье.
Ладно. Напрягись. Скажи ему, что ты делал в воскресенье. Ты пришел домой с работы. В свою квартиру в Баттонвуде. Нет, нет. Квартира в Баттонвуде сгорела дотла, после того как ее поджег Лэддис. Тогда где ты живешь? Господи. Стоит перед глазами. Сейчас, сейчас. На… на… Каслмонт?авеню. Ну конечно. У воды.
О’кей, о’кей. Расслабься. Ты вернулся к себе на Каслмонт, поужинал, потом выпил молока и лег спать. Так? Так.
— А как насчет этого? — спросил Коули и пододвинул ему учетный листок Лэддиса. — Успели посмотреть?
— Нет.
— Нет? — Главврач присвистнул. — Вы же ради этого приехали. Если вы принесете сенатору Херли эту бумажку — доказательство отрицаемого нами существования шестьдесят седьмого пациента, — вы раскроете наши черные делишки.
— Это правда.
— Еще какая правда. И у вас за двадцать четыре часа не нашлось времени на нее взглянуть?
— Я же сказал, началась небольшая…
— Заварушка, понимаю. Что ж, взгляните сейчас.
Тедди прочел: имя, возраст, дата поступления. И комментарии:
Пациента отличает высокий интеллект и в высшей степени бредовые идеи. Склонность к насилию. Повышенная возбудимость. Не испытывает угрызений совести за совершенные преступления, поскольку отказывается их признавать. Пациент сочинил целую серию детально проработанных фантастических историй, которые мешают ему осознавать свои реальные действия.
Подпись: доктор Л. Шин
— Вполне правдоподобно, — сказал Тедди.
— Вполне правдоподобно?
Тедди кивнул.
— В отношении кого?
— Лэддиса.
Коули встал. Он подошел к стене и сдернул одну из простыней.
Прямо на стене пятнадцатисантиметровыми заглавными буквами были написаны четыре имени:
EDWARD DANIELS — ANDREW LAEDDIS
RACHEL SOLANDO — DOLORES CHANAL
Тедди ждал продолжения, как, впрочем, и Коули, так что целую минуту оба хранили молчание.
Наконец Тедди изрек:
— Свой резон в этом, наверно, есть.
— Вглядитесь в имена.
— Я вижу.
— Вы, пациент номер 67, пропавшая пациентка и ваша жена.
— Да. Я не слепой.
— Вот вам ваше «правило четырех», — сказал Коули.
— В смысле? — Тедди массировал висок в надежде каким?то образом выгнать изнутри этот огненный прут.
— Вы у нас гений по части шифров, вот вы мне и скажите.
— Что я должен сказать?
— Что общего между именами Эдвард Дэниелс и Эндрю Лэддис?
Он уставился на собственное имя в паре со вторым.
— В них по тринадцать букв.
— Верно, — сказал Коули. — Верно. А еще?
Тедди долго вглядывался.
— Не знаю.
— Ну же. — Коули снял рабочий халат и перекинул через спинку стула.
Он пытался сконцентрироваться, уже успев устать от этой салонной игры.
— Не спешите.
Очертания букв начали расплываться.
— Что?нибудь еще?
— Ничего не вижу. Только одно, тринадцать букв.
Коули хлопнул по именам тыльной стороной ладони.
— Ну же!
Тедди помотал головой, испытывая тошноту. Буквы прыгали перед глазами.
— Сосредоточьтесь.
— Я сосредоточился.
— Что общего между буквами? — давил Коули.
— Я не… Их тринадцать. Там и там.
— А еще?
Буквы начали сливаться.
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего.
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего. Чего вы от меня ждете? Как я могу сказать вам то, чего не знаю? Я не…
— Одни и те же буквы! — выкрикнул Коули.
Тедди подался вперед, стараясь сфокусировать взгляд, чтобы буквы перестали плясать.
— Что?
— Одни и те же буквы.
— Нет.
— Это взаимосвязанные анаграммы.
— Нет, — упрямо повторил Тедди.
— Нет? — Коули нахмурился и провел пальцем по верхнему ряду. — Одни и те же буквы. Всмотритесь. Edward Daniels. Andrew Laeddis. Одни и те же. Вы по части шифров дока, даже подумывали стать шифровальщиком во время войны, не правда ли? И вы мне говорите, что не видите полного совпадения букв в этих именах?
— Нет! — Тедди тер запястьями глаза, тщетно пытаясь их прочистить или избавиться от лишнего света.
— «Нет» в том смысле, что это не одни и те же буквы? Или что вы не хотите, чтобы они оказались одними и теми же буквами?
— Это невозможно.
— Это так. Раскройте глаза. Смотрите внимательней.
Тедди, еще шире раскрыв глаза, продолжал мотать головой, и буквы подрагивали и прыгали из стороны в сторону.
Коули хлопнул ладонью по нижнему ряду букв.
— Тогда попробуйте это. Dolores Chanal и Rachel Solando. По тринадцать букв. Не хотите мне сказать, что между ними общего?