— Эй, глядите, чтоб все не вылакала! А вот теперь — можно. Хлоп!
— Слушайте, а кто «золото» взял?
— Толян Жабка.
Хлоп!
— Слушайте, а кто «золото» взял?
— Толян Жабка. За «Владыку Гельминтоза».
— Ша, урки! У меня тост! Коллеги, все мы, к сожалению, смертны. Рано или поздно мы покинем эту юдоль скорби. — Народ бушует, забивая расчувствовавшегося Эльфа, но очкастый непреклонен. — Никто не знает, что ждет нас за Порогом. Но я хочу выпить вот за что: когда пробьет колокол и Тот, Кто ждет на пороге, пригласит нас пройти в неизвестность…
Пауза.
Тишина.
— …пусть Он, прежде чем закрыть дверь навеки, сначала застенчиво спросит: «Можно автограф?!»
— Й-й-ес!
— Ура Эльфу!
Хорошо сказано. По-настоящему. И в сравнении с этим, настоящим, жирный кайф банкета вдруг подергивается флером иллюзорности. Цилиндр фокусника, из которого вылетели все курицы, выскочили все поросята, и все ленты цветной грудой лежат на полу. Исключения — слова Эльфа да еще упрямый серый взгляд мальчишки в «Адидасе».
— Я сейчас вернусь.
Мне срочно надо увидеть еще что-нибудь подлинное.
Например, улыбку Джулианы. У Насти тоже есть такая улыбка, но Настя далеко, дома… Забавно: насколько же мы, фантасты, сказочники, космические оперы, лжецы и бессовестные фантазеры, скрывая это от самих себя, тоскуем по настоящему! Ага, вот и дочь шамана — в обществе переводчика, пьяного до вороньего грая, кучки фэнов и Березки, опекающей гостью. Возникаю за левым плечом австралийки, ощущая себя инкубом во плоти.
— Hi, Juliana!
— Oh, hi, Vlad!
Надо же! Думал, она моего имени не знает.
— I congratulate you with your Golden Harpy! I want to drink with you for your Prize. This is a very special kind of the best Russian vodka. Do you wanna test?
— Yes, please. But a little-little! I congratulate you too! It's a wonderful meeting!
Интересно, что она имеет в виду? Конвент вообще или? Хочется льстить себе… А почему бы и не польстить?
— Let's drink «Bruderschaft»?
В ответ — улыбка. Настоящая. За которой шел.
— Oh, you're so charming. I can't refuse!
Рука у нее гибкая, сильная. А губы…
— Го-рько! Го-рько!
Вот сволочи! Рассмешили, оборвали на самом интересном. Не дав нам отдышаться, толпа вокруг взрывается аплодисментами. Оказывается, на международный брудершафт глазела половина конвента! В придачу у переводчика миг просветления. Он начинает бодро тарахтеть про исконно русское гостеприимство, австралийка поворачивается к балаболке, успев бросить на прощание:
— See you after banquet!
Звучит многообещающе.
Настроение ползет вверх, но рывками, лихорадочно, как столбик термометра под мышкой у гриппозного ребенка. Надтреснут звон бокалов, наигранны здравицы, нарочит блюз. Двое не отпускают меня, стоят перед глазами: Гобой, басящий арию из «Фауста», и немой мальчишка с серым взглядом. Ну почему все люди как люди — пьют, веселятся, оттягиваются по полной! — а у меня крыша цыганочку пляшет?! Казалось бы, радуйся жизни, Снегирь! Клюй малину! Неврастеник чертов…
Со вздохом плетусь поздравлять остальных лауреатов. Надо. Есть такое слово.
Надо. Есть такое слово. Хотя водка теперь почему-то пахнет керосином.
…По возвращении обнаруживается, что компания за нашим столом частично рассосалась. Одинокий Эльф клещом вцепляется в меня:
— Чижик-пыжик, где ты был?! Уже в курсе, что с цацкой делать надо?
— Господа гусары, молчать!
— Извращенец! Под подушку класть ее надо! Зря, что ли, мы народ на голоса крутили?
Благодетель, блин. Тоже халявного пива хочет? Или текилу потребует?
Любимый напиток эльфов?!
— Ага, «мы пахали». Я и трактор. Распашонка тебе привет передавал.
— Злыдень! Мы его пиарим, понимаешь, языки в кровь стерли, а он обзывается!
— Спасибо товарищу Эльфу за наше счастливое детство! У тебя мотоцикл есть?
Впервые сбил Яшку с накатанной колеи. Глазки за стеклами очков растерянно моргают, кончик носа неудержимо краснеет.
— Нету у меня мотоцикла…
— Тогда чего ты гонщиком прикидываешься?!
— Я гоню?! Нет, это я гоню?! А ну, пошли! Вставай!
Влекомый разбушевавшимся Эльфом, теку в другой конец зала, где царствует Неклюев. Мой палач с корнем выдирает идола из рассыпчатой массы поклонников:
— Славик, скажи пернатому! Разговор насчет него был?
— Был.
— На чем сошлись?
— Да ладно вам. — Томный Неклюев поджимает губы. — Снегирь, ты что, вчера родился? Не знаешь, как ордена делают? Я своих накрутил…
— А мы с Петровым? Мы вообще! А Березка?! Так кто из нас гонит? Кто?!
Неклюев испаряется под горячий Яшкин монолог, а я смотрю на Дваждырожденного, испытывая немалое желание заняться рукоприкладством. Врет? Не врет?!
— Ну что ты закипаешь, как чайник? — Эльф сбавляет обороты. Моргает, начинает разливать мировую, узурпировав чужие стопки. — Думаешь, ты первый? Мы ж от чистого сердца… У тебя процесс. Тебе цацка нужнее. Если не рыцари Ордена, то кто? Все нормально, и роман у тебя классный, по заслугам дали. Только сам прикинь: гнилые тут расклады, без друзей — мимо масти… Брось дуться! Вот, хлебни…
Сам хлебай. Пойти расспросить остальных? Дурак ты, Снегирь.
Думал, ангел, оказалось, козел с крылышками.
— Ты к Гобою в номер зайди! — кричит вслед Эльф. — Он тебя ждет. Зайди обязательно! Ага, щас. Разогнался.