— А-а… договор? Расходный ордер?
Легкомысленный взмах сдобной лапки. Точь-в-точь Карлсон: «Пустяки, дело житейское!»
— В понедельник заедете в контору, оформим. Гостиницу уже заказали. Посудите сами, золотой вы мой: приехали отдохнуть, развеяться, а тут — бумаги, подписи… Сам бы их век не видел. Зато гонорарушка (эк вкусно у Гобоя выходит!..) всегда к месту. Гонорарушка и тиражик. Помните, у классика? «А'хиважным для нас сегодня является ти'аж, ти'аж и еще 'аз ти'аж!» Или у другого классика…
В мгновение ока картавый говорок исчезает. Салон «БМВ» наполняется сочным басом Антипа Венециановича:
На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он известен всем по всей вселенной,
Тот кумир — тираж большой!
Меня покупают. Однозначно. На чем кидаете, черти?! Хотя, положа руку на печень, с «Аксель-Принтом» мы работаем пятый год. Контора солидная, в меру честная. Особенно с авторами. Ибо честность рентабельна, по мелочам кидать — терять лицо.
А если не по мелочам? Если по-крупному?
Сатана там входит в раж, там входит в раж!
Люди гибнут за тираж, да, за тираж!!!
Снегирь, дурила, как тебя можно кинуть? Каким образом?!
Воображение отказывало. Я, конечно, фантаст, но не до такой же степени…
— А вот и пансионат.
Здание впечатляет. Снаружи. А внутри — особенно. Швейцар, тряся бакенбардами, распахивает перед нами двери, молчаливая охрана, мраморные лестницы, ковры, светящийся указатель: «Бар». Как поселюсь, надо будет наведаться. По опыту знаю: на конвентах «барская» жизнь процветает. У окошка администрации — галдящая толпа. И сразу, с порога: «Снегирь прилетел!» — «А где Эльф с Петровым?» — «Я в 804-м, заходи, накатим косорыловки!» — «…звездолет Ы летит в систему У, а на борту десантник Гидропончик…» — «Все издатели тормоза!» — «Точно! Мне опять на обложке «зеркалку» влепили!» — «Ты в номинациях есть?» — «Козлы! Бэдж посеяли!» — «Здоров, Снегирь! Пива хочешь?»
— Ваш ключ, Влад. 241-й номер.
Оказывается, пока я вдыхал долгожданную атмосферу беспредела, Гобой успел просочиться сквозь очередь, подкатился к администраторше и вернулся с трофеями. Интересно, он и анкету за меня заполнил? Или так договорился?
А потом зашли мы в номер, славный 241-й, — и, культурно выражаясь, охренел я до пупа. Люкс двухкомнатный шикарный, два стола (один журнальный, а второй для посиделок…) и двуспальный сексодром! Блеск посуды в темных недрах обалденного буфета, кожа кресел-бегемотов, туша жирного дивана, куча встроенных шкафов, люстра в форме бригантины, бра, торшеры, под ногами — ворс толстенного ковра.
Интересно, он и анкету за меня заполнил? Или так договорился?
А потом зашли мы в номер, славный 241-й, — и, культурно выражаясь, охренел я до пупа. Люкс двухкомнатный шикарный, два стола (один журнальный, а второй для посиделок…) и двуспальный сексодром! Блеск посуды в темных недрах обалденного буфета, кожа кресел-бегемотов, туша жирного дивана, куча встроенных шкафов, люстра в форме бригантины, бра, торшеры, под ногами — ворс толстенного ковра. На кронштейне телевизор (блин, с подствольным видаком!..) — не «LG», не мелкий «Томпсон», а прославленный в рекламах супер-«Sony-Trinitron». Сажень по диагонали! Холодильник дремлет сбоку. Машинально открываю. Пиво, водка, минералка, два флакона «Ахтамара», баночки — лосось, маслины, красно-черная икра…
— Это что… это как?..
Спертое в зобу дыханье еле-еле выравнивается.
— …как прикажете понимать?!
— Не понимать, а принимать! — Гобой приветлив и лучезарен. — Как должное! Как дань вашему яркому таланту, замечательный вы наш Влад! Ладушки, не буду мешать. Вечером увидимся, на открытии. Или в баре!
Северное сияние гаснет, оставляя меня в одиночестве. Посреди шокирующего великолепия. С потертым рюкзаком в руках. Хорошо хоть тапочки взял — ходить в сапогах по такому ковру нога не поднимется. Впрочем, здесь и босиком можно. Не простудишься. Вот она где, фантастика! А вы говорите — фэнтези, спейс-опера, киберпанк… Что ж мне теперь в этой пещере Аладдина делать? Грешно куковать в одиночестве при забитом холодильнике. Учинить кутеж с оргией? Заманчивая идея. Никогда раньше не устраивал оргий. Не участвовал, не привлекался…
Но надо же когда-то начинать?
Душой чую, что Антип Венецианович со мной согласен.
* * * * *
Обед упорно сползал к трем часам пополудни. Последний автобус опаздывал, а лишать опоздавших кормежки оргкомитет счел несправедливым. Тем временем бар процветал. Кофе рекой, водка коромыслом, закуски кот наплакал. Ибо жрать — дело свинское, зато пить — удел великих! Памятуя гобойский рецепт, я заказал текилы и устроился в углу, подальше от иерихонских колонок. Рядом, в дыму и восторге, соткался изрядно поддатый Эльф. Один, без соавтора. Запустив длинный нос в мою рюмку, он гугукнул с одобрением, плотоядно сверкнул очками и возопил:
— Гарсон, текилы!
Я и опомниться не успел, как на нашем столике образовалась литровая бутыль «Саузы».
— Значит, угощаешь, — сделал странный вывод Эльф. — Правильно делаешь, молоток. Ну что, за твою орденскую планку?
На всякий случай я сначала выпил и только потом поинтересовался: