— Поэтому говорить с ним через квартиру не следует, — предупредил Дубинин.
— Совсем меня за идиота держите, Осаф Александрович!
— В действительности нарушений у него немного, — вступила в разговор Баркова. — Статья о незаконной медицинской практике касается тех, у кого нет диплома о медицинском образовании, а они открывают лечебные центры. Я выясняла, у него лицензия была, и все комиссии и инстанции пройдены. Так что с этой стороны все в порядке. Они просто не знают, за что схватиться.
— А Зотов верит. Причем совершенно чистосердечно, корысти ему от этого никакой, — заметил Дмитрий.
— На таких, как ваш Зотов, нынешняя Россия и держится, — сказал Дубинин. — В спайке с неким «добрым дядей», который за ниточки дергает.
Время тянулось поразительно медленно. Наконец ленивые стрелки отсчитали двадцать минут, и Самарин снова набрал номер Бархановской квартиры.
— Это снова я, Апполинария Сидоровна.
— Ага, ну вот он, тута, поговорите с ним.
— Я вас слушаю, — раздался в трубке спокойный голос Барханова, звучавший спокойно и ясно, словно он сейчас сидел, удобно устроившись в кресле в своей шикарной квартире на Кирочной. Впрочем, обманываться не стоит. С Америкой слышимость обычно существенно лучшего качества, чем с Ленинградской областью.
— С вами говорит Дмитрий, — сказал Самарин, надеясь, что Барханов сообразит, кто он такой. Называть себя открыто не хотелось. — Мы договаривались с вами о встрече… Вы не могли бы перезвонить по телефону 738, — Самарин еще раз повторил номер сотового телефона, лежавшего перед ним. — Буду премного благодарен.
Телефон зазвонил практически сразу. Дмитрий нажал кнопку «ON».
— Ну ты, скот! — услышали все, кто был в кабинете, поскольку телефон был подключен одновременно к динамикам и магнитофону. — Замочить тебя — да и все, чтобы воздух не портил!
На этом связь прекратилась.
— Замочить тебя — да и все, чтобы воздух не портил!
На этом связь прекратилась.
— Гневаются, — покачал головой Дубинин, — Недовольные, что их так ловко вокруг пальца обвели.
Разговор с сотового телефона на сотовый, ведущийся через спутниковую связь, можно прослушать, только если точно знать, где находятся говорящие. Благодаря роумингу установить это по номеру совершенно невозможно. Разве что констатировать: планета Земля.
Дубинин немедленно подошел к обычному телефонному аппарату и попросил установить, откуда произошел сейчас звоночек на его сотовый телефон. На всякий случай.
Снова раздался звонок на сотовый.
— Здравствуйте, Барханов.
— Здравствуйте, Валентин Петрович. С вами говорит Дмитрий Самарин, я из городской прокуратуры, но связь с вами мне обеспечивает агентство «Эгида-плюс». Может быть, слышали о таком?
— Наслышан, и премного, — голос Барханова неуловимо изменился. Он стал внимательнее.
— Так вот, не знаю, сказала ли вам ваша героическая домработница, но на вашу квартиру было совершено нападение. Троих мы взяли, но они, по-видимому, ничего не знают. Считали, что прибыли к вам выколачивать долги. Главный скрылся. Я понимаю, что вам есть чего бояться. Скажите, вы догадываетесь, кто за ними стоит и что все это значит?
Барханов промолчал, затем ответил, стараясь взвешивать каждое слово:
— Я не знаю. Вариантов много.
— На вас покушались уже дважды. В первый раз с собаками, одной из версий было то, что вы были выбраны просто «для кучи», чтобы эти нападения выглядели не просто дико, а еще в чем-то бессмысленно. Так страшнее. Но после вчерашних событий я понял, что вы, возможно, были важнее, чем Савченко и Новосельская. Подумайте, вы обладаете какой-то информацией, компроматом, вещью, наконец предметом, магическим кристаллом… Нужно заткнуть вам рот, и покрепче. Что это может быть?
— Поверьте, я сам все время думаю об этом, — ответил Барханов. — Не очень-то приятное чувство, когда на тебя охотятся…
— К какому выводу вы пришли?
— Вы уже знаете немного о моих занятиях и имеете представление о том, какие у меня бывали клиенты. Фактически каждый или каждый второй приходил с такого рода ранением или травмой, что милиции было бы интересно узнать ее происхождение. Я никогда ни о чем не спрашивал. Меньше знаешь, крепче спишь. Но бывало, что спрашивай — не спрашивай, а перед тобой такого рода факты, что догадки сами собой в голову приходят. Автоматы, которые могли бы делать операции без человеческого вмешательства, пока не изобрели, так что риск есть всегда.
— И вы не боялись…
— Я же говорю: роботов-хирургов нет. Не могут же они убирать врача после каждого обращения к нему. Врач — он как бы вне досягаемости. Знаете, говорят, братки выезжают на стрелку, берут с собой врача, и он спокойно идет безоружный, потому что его не тронет ни та, ни другая сторона. Главное — не задавать вопросов, не распространяться ни о чем. Делаешь свое дело, и все.
— Понял. Значит, среди ваших клиентов не было таких, кого вы можете подозревать?
— Подозревать я могу всех.
— Кстати, вы, конечно, понимаете, что телефон на Кирочной прослушивается. После того как я продиктовал вам свой номер, мне сразу позвонили с угрозами.
— Мне звонят с угрозами по нескольку раз в день. По-видимому, хотят выяснить, где я нахожусь.