— Это все отцовские, — объяснил Платон, перехватив взгляд Николая. — Он был специалистом по античности.
Все сходилось с тем, что он уже знал, но Николай, лишь слегка кивнув, спросил:
— Доцентом, наверное, был?
— Что вы, когда я родился, он давно был профессором. Доцент — это же первая ступенька.
Платон вывел на экран нужный файл.
— Вот, мишень номер один. Новосельская — вам такая фамилия знакома?
Николай не слишком интересовался российской политической суетой, и все же Новосельская не была совсем неизвестной ему Не так уж их много, женщин-политиков, а чтобы они еще и говорили разумные речи — так пальцев на одной руке будет многовато. Короче, знал Николай Галину Новосельскую, видел пару раз по телевизору и запомнил. А, может, она напоминала ему кого-то… Рыжеватые волосы, очки, округлое лицо. Есть женщины в русских селеньях…
В последнее время, как он слышал, она пошла на выборы и, конечно, от своего демократического блока. Сам Николай ни в какие блоки не верил, на выборы не пошел бы даже при наличии единственного паспорта с настоящим штампом о прописке.
Сам Николай ни в какие блоки не верил, на выборы не пошел бы даже при наличии единственного паспорта с настоящим штампом о прописке. Но Новосельская была ему симпатична.
Так какого хрена ее имя возникло на экране у Платона? Ответ-то был понятен, но порождал неприятные вопросы.
— Подробности нужны?
— Пока нет, пойдем дальше.
— Пожалуйста. Есть и второе имечко. Некто Барханов Валентин Петрович, хирург по профессии.
— Заказчик тот же?
— Как вам сказать. Отправитель почты у нас всегда один, а насчет заказчиков — нам это знать ни к чему. Правильно?
Он даже заглянул в лицо Николаю, как это делали обычно младшие в их детском доме, когда советовались со старшими.
— Верно. Знания, как говорили древние, лишь умножают печали. Но если честно, очень мне первый заказ не понравился. Я по женщинам не работаю. Это все, кому нужно, знают. Будь хоть она трижды людоедкой. От того и ко второму как-то сердце не лежит.
— Тогда третий.
И он назвал фамилию, которая года три назад упоминалась почти в каждом телевизионном рекламном выпуске. А потом еще год на экранах страны показывали тысячи плачущих, а также разъяренных людей, которых владелец фамилии одурачил.
— Я считал, что его давно уже нет на свете, — сообщил Платон. — Выставить бы его, как в средние века, у позорного столба на площади. И чтобы каждый им обобранный мог бы в него плюнуть.
— А рядом с ним тех, кто ему помогал, — добавил Николай.
— Да неужели вы думаете, что эти люди без прикрытия сверху смогли бы обобрать всю страну? И потом, сколько такой мог потратить. Ну сотню-две тысяч баксов, а где остальные? Куда миллионы делись?
Оказывается мальчик-юноша умел размышлять.
— А куда, как вы думаете?
— Туда же, куда и многое — наверх. Поэтому и заказывают, чтобы никакой Интерпол его случайно не выволок на поверхность. А то как начнет давать показания! Смотрите! Он, по всем данным, в Бразилии, — удивился Платон. — Как насчет командировки в Рио-де-Жанейро? Там что, правда, все ходят в белых брюках?
— Если честно, то днем там ходят в шортах. А если какой прием, тогда можно и брюки… Какие там условия? Платон вывел на экран условия.
— Скажите им, чтобы удвоили цифру. Ведь ежа и этого клиента голыми руками не ловят. А тут спецсредства понадобятся.
— Я вам раскрою секрет. Дальше идет приложение, оно адресовано только мне. Там сказано, если вы выдвинете встречные требования, то цифру можно увеличить в три раза, но не больше.
— Сообщите, что я их выдвинул. На том и остановимся. А тех двоих лучше бы не обижать. Как бы про это намекнуть?
— Нет, дорогой друг, лучше не нужно. Пусть им намекает кто-нибудь другой! — сказал юноша.
«А мальчишку-то они пугнули», — подумал Николай.
Глава 11. Большие беды с маленьким сенбернаром
В те же часы в другом доме и другой человек тоже отмечал день своего рождения. Этим человеком была Римма Семеновна Мальцева.
Бывший муж Риммы, Олег Глебович, помнил об этом с утра, помнил в полдень и даже собирался заскочить в соседний магазинчик за подарком, но все, как обычно, спутал телефонный звонок. В трубке рыдала женщина.
— Умоляю, я оплачу все, только приезжайте скорее!
Олегу Глебовичу пора было бы привыкнуть к таким звонкам, однако он так и не научился сохранять равнодушие, когда рядом страдали люди.
Или животные. Хорошо, хоть внешне он умел оставаться спокойным.
— Объясните подробно, что случилось.
— Нет! Нет! Ой, он умрет! Он сейчас умрет! Пожалуйста, я вас умоляю, приезжайте скорее!
Она назвала адрес и Олег Глебович, схватив докторский саквояж, который всегда стоял наготове в прихожей, бегом спустился по лестнице к своей замызганной «восьмерке», соображая, на каких улицах в это время меньше пробок.
Он часто ездил по вызовам и его особенно бесило отсутствие в родном городе самых необходимых опознавательных знаков. На поиски нужного дома или квартиры порой уходило столько же времени, сколько тратилось на дорогу. Словно все мы обитаем в засекреченном объекте, где на каждом шагу висят призывы типа «Осторожно! Враг подслушивает!», и в целях соблюдения государственной тайны, чтобы вражеские шпионы не могли никаких адресов найти, убрали все номера с домов. В результате по указанному адресу не могут добраться не только шпионы, для которых, благодаря Интернету раскрылись почти все государственные секреты, но подолгу, проклиная все, путаются врачи скорой помощи, шастают между безымянными корпусами обыкновенные гости в праздничной одежде и теряет дорогое время он, Олег Глебович. И сколько больных умирает только из-за того, что к ним всего на несколько минут опаздывает медицинская помощь!