Мучительно вспоминаю два часа страшно занудной лекции. Такие же шесть часов до этого — с понедельника по среду… и уверения Грифа, что все это нужно в первую очередь мне…
— Сама не знаю, — пожимая плечами. — А что вы думаете?
Ректор с тяжелым вздохом указывает мне на дверь. Довольная, я выхожу, стараясь не улыбаться слишком явно. А в коридоре уже ждет сонный Гриф, сложивший руки на груди и прислонившийся к колонне. Черные глаза спокойно смотрят на меня.
— Не поверишь. Выгнали, — стараясь выглядеть хотя бы грустно.
На несчастное выражение лица меня уже не хватит.
— Не верь, — Феф. Мрачно. Выползая из капюшона на плечо.
— Н-да? — Гриф.
Киваю.
После чего он отходит от колонны и спокойно идет в кабинет ректора, отодвигая меня в сторону. Задержать его я не успела.
Задержать его я не успела. Думала — просто хотел взять меня за руку.
Пришлось бежать следом и все объяснять…
Блин! Ну ведь если не хочу, то и не буду учиться дальше! И он меня не заставит. Да?
«И в преобразовании охрянуса мы вырисовываем красивую систематическую зависимость функций от их входных параметров, что дает нам..» — Мрачно глядя на доску, не пытаясь даже вникнуть, я опять буквально валяюсь в аудитории.
Гриф бывает на редкость убедительным. Особенно если дело касается меня. (Я успела-таки спасти жизнь ректору, отчего чувствовала себя совсем не героически. И мне ее теперь еще три года спасать. Бли-и-ин…)
Опускаю голову на парту и, стиснув зубы, отключаю слух. Акт протеста, так сказать. И вообще: все отстаньте, я спать буду.
Гриф, сидя позади, молча смотрит, едва заметно усмехаясь краешком губ. Для него главное — что любимая в безопасности. Все остальное волнует парня мало. В том числе — и восхищение в глазах женской части группы, которого он не видит в упор. Впрочем, как и всегда.
ГЛАВА 36
Вы были когда-нибудь влюблены? Чтобы до боли, до слез, до ужаса…
А я — влюбилась. Просто проснулась однажды утром рядом с ним и поняла… что влюбилась. Он лежал рядом, повернув ко мне лицо, теплое дыхание чуть щекотало нос, а тени от длинных ресниц ложились на щеки тонкими полукружьями. Странно… для меня это так странно — просыпаться с кем-то вместе и чувствовать покой и мир в душе.
— Не спишь? — не открывая глаз.
Киваю, забыв, что он не видит меня, так глаза его закрыты. Но Гриф понял.
— Готова?
— К свадьбе? — Мороз пробегает по коже льдистыми мурашками и замирает где-то в глубине.
Я снова вспомнила, что церемония бракосочетания назначена на сегодня.
Он открывает глаза и внимательно смотрит в перепуганные мои.
— Чего ты боишься?
Мучительно размышляю, пытаясь не отползать от него так явно. Но за руку поймали и придвинули обратно, заставив ойкнуть и насупиться.
— Чего. Ты. Боишься?
Замираю и смотрю на него. Ему действительно важно знать? И ведь не отстанет. По глазам вижу.
— Я тебе не верю, — на выдохе. И уже зажмурившись: — Я не верю, что ты меня любишь. Я — кукла! А ты теперь живой. И… и скоро найдешь свою тырганку или кого-нибудь еще, поймешь, что такая, как я, тебе не нужна, уйдешь и…
Хватка на руке стала жестче, я ойкнула. Рискнула приоткрыть глаза — с такой яростью и бешенством он на меня еще никогда не смотрел.
— И что я должен сделать, чтобы ты мне поверила? — в голосе — лютый холод. Почти лед.
Судорожно вдыхаю, забыв выдохнуть и не сводя с него глаз.
А действительно… что? Что он может, если даже зеркалу, которое мне его «подарило», я не верю. Ничему не верю. И никому. По крайней мере настолько, чтобы позволить себе… любить.
Сердце заходится в груди. От его близости снова мир качается перед глазами, и хочется коснуться кончиками пальцев виска, провести по смуглой щеке…
— Бура!
Смотрю на него и пытаюсь улыбнуться. Не получается.
— Подари мне… дракончика, — неожиданно даже для себя самой. Первое, что приходит в голову.
Его взгляд застывает.
Это ж невозможно? Вспоминаю последний свой полет на «динозавре»… н-да-а…
Вот сейчас он сядет, да и пошлег меня к…
Гриф садится, берет рубашку, набрасывает ее и встает с кровати, продолжая невозмутимо одеваться.
Его взгляд застывает.
Это ж невозможно? Вспоминаю последний свой полет на «динозавре»… н-да-а…
Вот сейчас он сядет, да и пошлег меня к…
Гриф садится, берет рубашку, набрасывает ее и встает с кровати, продолжая невозмутимо одеваться.
Недоуменно слежу за ним, хмуря брови.
— Ты куда?
Он накидывает куртку, бросает на меня совершенно ледяной взгляд.
Сижу, смотрю на него и тоже молчу. Меня бросили?
Шорох куртки, сжатые на подбородке пальцы, глубокий, нежный поцелуй и тихий шепот на ушко:
— Свадьба вечером.
После чего он отрывается от меня, делает шаг назад. И, отвернувшись, быстро выходит за дверь, громко хлопнув ею.
Сижу. Тупо смотрю ему вслед, чувствуя, что только что сделала что-то непоправимое, но еще не понимая — что.
А в голове система нудным голосом уже секунд пять снова и снова повторяет совет «перезагрузить мозги».
Дверь открывается, и влетают довольные духи.
— Ну как? Ты уже оделась? Где подвенечное платье? О, вот оно. Вставай! Ща маг пришлет каких-то… Эй, ты чего? — Рёва удивленно завис перед моим носом, пока Феф пытался отдышаться. Явно все утро где-то носились.