А потом я уснула и спала так до тех пор, пока не вернулась вся разношерстная команда нашей конторы.
ГЛАВА 33
Мы страшно богаты! Совет Теней, прознав про новое изобретение, выкупил у меня телик, заплатив бешеные деньги. И теперь… я с утра до вечера программирую кристаллы для новых «ящиков». Совет заказал еще пятьсот, дабы создать шпионскую сеть и внедрить технику в массы.
Н-да-а… Тяжело.
И вообще я не знала, что в такое вляпаюсь! Хочется спать.
И вообще я не знала, что в такое вляпаюсь! Хочется спать.
Правда, мне грех жаловаться. Работают все. Сим вон с Эдо с ног сбились, доставая детали, пока маг и Крут их паяют. Вообще, детали должен был доставать гном, но он отказался ввиду того, что, цитирую: «ненавидит торгашей». Особенно из своего народа. Вот и не пошел к ним. А жаль. Симу они тройную цену заломили, а потом и вовсе обнаглели до неприличия. Пришлось сходить и разобраться. Теперь цены прежние, вежливость — на высоте.
Падаю на стул и расслабленно откидываюсь назад.
— Ты как? — на плечо садится Феф и осторожно гладит по щеке, отводя выбившиеся из хвоста волосы.
Улыбаюсь и киваю: все нормально.
— А где Рёва?
— Да… на свидании, — хмуро.
Понимаю. Анрелочек после того случая к девушке пока не летал.
— Не бойся, все будет хорошо.
— Да я… не переживаю. В конце концов, если повезет, мы с Рёвой будем жить вечно, как и твоя душа. Так что в отношениях я разобраться… сумею.
Тяжело задумываюсь над этим фактом: как это — вечно?
— Как дела? — смотрю на Грифа, входящего в комнату, но мысли упорно не о том.
Вечность — маленькое слово, а сколько в нем силы. Так я что, буду бессмертной, что ли?
— Бура…
— Э-э… привет, — улыбаюсь и смотрю на него.
Какой-то вид у него… нет, ну то, что он мокрый и взъерошенный, — так было всегда. Нотут другое. В глазах сквозит что-то новое, не пойму только — что.
— Маг опять подорвался на сварке?
— Нет, — улыбается.
И эти ямочки на щеках.
Какой же он у меня красивый. Подходит, садится на стол передо мной и вытаскивает что-то из кармана.
А следом — вихрем влетает в комнату Иревиль, плюхается рядом с анрелом, радостно дернув его за крыло. Феф старательно зашипел, гэйл удивленно притих, навострив ушки и с любопытством оглядываясь на нас.
— Что это? — напряженно разглядываю небольшую шкатулочку, способную уместиться у меня в кулаке.
— Открой, — мягким бархатистым голосом.
По позвоночнику скользнул табун мурашек, я с ужасом поняла, что вполне могу сейчас поднять крышку и увидеть… обручальное кольцо. Я ведь еще до того, как его с того света вытащила, как раз как-то вечером поведала об обычаях делать предложение девушкам в моем прошлом мире… точнее, жизни… Я запуталась.
Молча разглядываю шкатулку.
— Открывай, — громкое шипение.
Рёва никогда не умел быть деликатным.
— А что там? — поднимая глаза на Грифа.
Понимаю — вопрос глупый.
— Открой — узнаешь. — Смотрит напряженно и пристально.
А у меня руки дрожат.
Нет, так нельзя. Так… Вдох. Вы-ыдох. Вдох…
— Тебе помочь? — Феф. Участливо.
Рёва дал ему подзатыльник и утянул в укрытие, стараясь хотя бы приблизительно оставить нас наедине.
Открываю шкатулку, хмурясь и стараясь действовать механически. (Это у меня всегда получалось лучше всего.)
А внутри… оказывается небольшая сонная змейка, поднявшая головку и взглянувшая мне прямо в глаза.
Серебристая такая. Красивая.
— Это что за червяк? — Что я несу?
— Ой, дура-а, — Рёва, удерживая Фефа.
Гриф стиснул зубы так, что на скулах проступили желваки, и, видимо, только большим усилием воли удержал себя на месте.
— Не нравится? — жестко.
Что-то мне подсказывает, что коробочку сейчас отнимут, а меня пошлют.
— Э-э, почему? Обожаю червяков.
Рёва, кажется, ругался матом.
— Это кольцо… свадебное… В этом мире, если ты принимаешь предложение руки и сердца, то протягиваешь палец к змейке, и… если ты действительно искренне любишь дарителя — живое кольцо обвивается вокруг пальца и остается на нем навсегда, — сухо. Четко. Не глядя на меня.
— А если нет?
— Пусти, Рёва, я сам ее прибью!
Все. Я довела даже анрела.
— Тогда она кусает тебя и возвращается в шкатулку.
Гриф смотрит куда-то в окно. Разговор явно нелегко ему дался, он даже побледнел. Стискиваю зубы.
Так. Ладно…
Зевающей змейке врезала пальцем в глаз и придавила им к подушечке в шкатулке.
За палец злобно тяпнули, не разбираясь. Чуть не плачу, пытаясь отобрать у «кольца» мизинец и не зная, как теперь смотреть в глаза Грифу. Но… палец не отпустили. Вместо этого укус стал еще больнее, и змейка — обвилась вокруг основания фаланги, сверкнув рубинами глаз. И застыла, положив голову на кончик собственного хвоста.
Сижу, смотрю. Даже и не знаю, что сказать.
Гриф все еще наблюдает, что там творится за окном, с предельно внимательным выражением лица. Тоже кошусь на серое небо с редкими просветами и на сидящего на подоконнике мокрого страшного голубя…
— Надела, — робко.
На меня посмотрели так, что захотелось с гордостью предъявить палец — что я и сделала.
Гриф взъерошил волосы на голове, усмехнулся, неуверенно встал и… снова сел на стол.
— Ты рад? — уточняю. Совершенно не представляя, что делать дальше.
Но это и не нужно. Он берет меня за подбородок и осторожно целует в губы, прикрыв длинными ресницами черные глаза.