На экране — герой в доспехах как раз подкрадывался к заду дракона, держа наперевес копье.
Лично мне — очень интересно.
— А молодец мужик, знает, так сказать, с какого конца за проблему браться, — Рёва, тонкий знаток мужской психологии.
Мы с Фефом покивали.
— Есть! — Рёва подпрыгнул и подбежал по кровати поближе, захватив тарелку с пирогом (утащил волоком).
Феф, открыв рот, смотрел, как ревущая огнедышащая ящерица бегает кругами по пещере с копьем в… кхм… заднице.
Рыцаря затоптали сразу, так что… мужика, конечно, жаль. Идейный был.
Дракон вроде бы оправился.
— Переключай, — расстроенно доставая второй кусок пирога и шевельнув хвостом. — Здесь уже ничего интересного не будет.
Беру небольшой пульт всего с тремя кнопками («вкл. — выкл»., «вперед», «назад») и начинаю листать «каналы».
— О! Назад!!!
Отматываю, не отдавая Рёве пульт, который тот пытается внаглую слямзить из рук.
— Во! Вот это мы и будем смотреть, — с восторгом глядя на женскую баню.
Пунцовый Феф закрыл лицо ладошками и опустил голову. Тихо попросил меня не поддаваться на провокации и переключить на более приличный канал.
Переключаю. Под возмущенные вопли нечистика.
«Что я без тебя?! Ты… ты для меня — все! Твои глаза, губы, руки!!! Ирида! Будь моей невестой, а не то я умру!» — завывал на экране мужик с гноящимися глазами и волосатыми ручищами.
Стоя на подоконнике распахнутого окна замка, он пристально и мрачно смотрел на хрупкую девушку, заламывающую руки у двери… и в данный момент усиленно соображавшую: как бы так его отшить, чтобы потом не пришлось рассматривать окровавленный труп с вытаращенными глазами под окном.
— Оставь, — Рёва, радостно улыбающийся и показывающий фигу севшему рядом Фефу.
Тот только отмахнулся, не отрываясь от экрана, при этом ловко стащив кусок сладости с тарелки.
Киваю и откладываю пульт. Сюжет увлекал.
«О нет! Я не могу, Сирик! Ты прекрасен и мужественен… — вскрикнула девушка. Мужик немного оттопырил зад, выпячивая грудь.-…но… но это… мне всего тридцать!»
Тяжелый вздох Рёвы.
— Это мало? — Феф. Озадаченно.
«И это… так неожиданно. Мне надо подумать!» — кокетливая стрельба глазами. — «Сколько?» — мужик, мрачно оглядываясь на явно неблизкую землю.
«Дня три. А потом я сообщу, выбрасываться тебе или нет.»
Взгляд жениха — непередаваем. Ждем.
«Спасибо…» — кисло.
«О! Да, и вот. Это тебе! — Мужику в руки пихают слипшийся платочек, трогательно краснея. — Там мои инициалы, и он почти пахнет мною… и духами, конечно. Ты должен взять его и хранить возле сердца как знак того, что сходишь по мне с ума!»
Платок молча суют в карман. По-моему, прыгать передумали.
«Это все?» — желчно.
«…а можно я Клару и Фисю позову? Они тут внизу, с гостями. Ну… еще разок при них крикнешь, что не будешь жить без меня, и… я буду более благосклонна», — девица, загадочно краснея.
Мужик слез с подоконника, плюнул на пол и вышел.
Ошарашенная дева рванула следом, заливаясь слезами и вопя, что согласна.
Ошарашенная дева рванула следом, заливаясь слезами и вопя, что согласна.
— Да-а… — Рёва причмокнул, подмигнул мне и потребовал снова переключить канал.
А хорошо все-таки, что я запрограммировала эту коробку показывать только то, что будет максимально интересно большинству зрителей. Магия тут и не такое может. Что приятно. Стоит только дорого, ну да чего там.
А на экране уже появилось мрачное подземелье, свисающие с потолка цепи, крючья и еще что-то. Феф побледнел и зажмурился, заткнув уши руками. Попросил толкнуть, когда переключим, а то он ужастики не переносит. Мы покивали, доедая пирог. Гм… опять, что ли, на кухню гонять? Лень как-то.
«Покайся, грешница!» — Толстый лысоватый мужчина стоял перед дыбой с прикрученной к ней женщиной средних лет и довольно потирал ладони.
Высокий мускулистый палач, положив руку на колесо, разглядывал свой бицепс, незаметно его напрягая и расслабляя.
«Нет!» — с достоинством, которое проняло даже Фефа, решившегося подсмотреть.
«Почему?» — угрюмо.
«Потому как ты — гад ползучий и редкий козел! А козлам я заговоры не раскрываю», — обиженный взгляд на палача.
Тот не отреагировал — бицепс как раз сократился, потрясая хозяина.
«Ах, так! Сигизмунд!»
Палач вздрогнул и вцепился в колесо.
«Давай!»
Феф зажмурился, мужики на экране усмехнулись, Сигизмунд напряг бицепсы.
Громкий визг разорвал тишину в комнате, прошелся по нервам и заставил Рёву подавиться.
«Стоп!» — мужик повелительно.
«Дык… я ж еще не начинал!» — растерянный бас палача.
«Не понял?»
Женщина продолжала надрываться, дергаясь в оковах. Вид у Сигизмунда был страшно виноватый. Мужик же нервничал и все просил, чтобы колесо назад отмотали.
«Да куда назад-то? Она и так болтается, как белье на веревке…»
Мы все дружно посмотрели на страдалицу. И впрямь, болталась.
«Что ты орешь?!»
Тишина в комнате. Судорожное дыхание. И тихое.
— Уже все? — Фефа с надеждой.
— Переключи, — Рёва, со страдальческим видом.
Пришлось переключать, и впрямь дурдом. Палачи, тоже мне.
— Ой, оставьте! — это Фефа.
На экране как раз мелькнул церковный хор, и встрепенувшийся анрелочек подпрыгнул на кровати.
Сидим. Слушаем. Ждем.
— Красиво поют, — улыбаясь.
Рёва вздохнул и упал навзничь. Хм… а вообще — и впрямь неплохо. Ложусь на спину, завожу руки за голову и слушаю. Клонит в сон. Улыбка сама собой вылезает на лицо. Я все-таки сделала это. Я — гений. Это ж надо запрограммировать магию в артефактах… Точно — гений.