— Полагаю, ты продумал все последствия на случай, если станет известно, что ты, находясь на службе, взял деньги у такого человека, как я.
— Я не на службе, — сказал Харри.
Расколь прижал ладони к ушам:
— Сунь-Цзы говорит, что тот, кто теряет контроль над развитием событий, сам становится их заложником. А ты утратил контроль над событиями, Спиуни . И это значит, что ты совершил ошибку. А я не могу полагаться на людей, которые ошибаются. Поэтому у меня есть другое предложение. Мы упростим дело для обеих сторон. Давай так: ты сообщаешь мне имя этого человека, а я позабочусь об остальном.
— Нет! — Харри ударил ладонью по столу. — Не хочу, чтобы его самым подлым образом пришил кто-нибудь из твоих мордоворотов.
— Ты удивляешь меня, Спиуни . Если я правильно тебя понимаю, ты и так уже находишься в щекотливом положении в связи с этим делом. Так почему же ты не хочешь, чтобы акт справедливости свершился столь безболезненно, сколь это вообще возможно.
— Никакой вендетты. В этом смысл нашего уговора.
Расколь улыбнулся:
— А ты крепкий парень, Холе, мне это нравится. И я уважаю договоренности. Но ежели ты начинаешь совершать ошибки, то как я могу быть уверен, что это именно тот человек, который нам нужен?
— Ты ведь сам сравнивал ключ Анны с тем, что я нашел у него в загородном доме, и убедился в их идентичности.
— И теперь ты снова хочешь прийти мне на помощь? В таком случае скажи, что тебе еще известно.
Харри сглотнул:
— Я обнаружил фотографию в туфле Анны.
— Продолжай.
— По-моему, она спрятала ее туда перед самой смертью. А на фотографии — семья убийцы.
— Это все?
— Да.
Расколь покачал головой. Перевел взгляд на Харри и снова покачал головой:
— Не понимаю, кто из нас выглядит глупее. Ты, которого надувает твой же друг? Твой приятель, который надеется скрыться после того, как умыкнет мои деньги? — Он тяжело вздохнул: — Или я, который дает деньги?
Харри думал, что ощутит радость или хотя бы облегчение.
Но вместо этого узел у него в животе затянулся еще туже:
— Какая информация тебе нужна?
— Только имя твоего приятеля и название банка в Египте, где он снимет деньги со счета.
— Сообщу через час. — Харри поднялся.
Расколь потер руки так, словно с него только что сняли наручники.
— Надеюсь, ты не думаешь, что понимаешь меня, Спиуни , — сказал он тихим голосом, не поднимая глаз.
Харри остановился:
— Что ты имеешь в виду?
— Я ведь цыган. И в моем мире все может быть поставлено с ног на голову. Ты знаешь, как будет «Бог» по-цыгански?
— Нет.
— Девел . Забавно, не правда ли? Если хочешь продать душу, Спиуни , неплохо бы знать, кому ты ее продаешь.
Халворсен не преминул проехаться по поводу изможденного вида Харри.
— А что такое «изможденный»? — спросил Харри и откинулся на спинку офисного стула. — Хотя ладно, не затрудняйся.
Когда же Халворсен поинтересовался, как прошло свидание, а Харри попросил его определить значение слова «свидание», тот покинул кабинет, чтобы купить счастливый билетик в киоске у Элмера.
Харри набрал номер, который сообщила ему Ракель, но опять же кто-то, как понял Харри, по-русски ответил, что он не туда попал. Тогда он позвонил Бьярне Мёллеру и попытался создать у шефа впечатление, что он попал в точку. Судя по голосу собеседника, попытка оказалась безуспешной.
— Мне нужны хорошие новости, Харри. А не отчеты о том, на что ты тратишь свое рабочее время.
В кабинет вошла Беате. Она просмотрела запись еще раз десять, и теперь у нее уже не осталось сомнений в том, что Забойщик и Стине Гретте знали друг друга:
— По-моему, в последнее мгновение он сказал ей, что сейчас она умрет. Ты можешь прочесть это по ее взгляду, он у нее одновременно отрешенный и испытующий. В точности как у подпольщиков из военных фильмов, когда они стоят перед строем расстрельной команды.
Возникла пауза.
— Эй! — Беате помахала рукой перед глазами у Харри. — Совсем выдохся?
Харри набрал номер Эуне:
— Это Харри. Слушай, как ведут себя приговоренные к смерти в последний момент перед казнью?
Эуне кашлянул.
— Они фокусируют внимание, — наконец произнес он, — на времени.
— А страх? В панику они не впадают?
— Это от многого зависит. О какой казни идет речь?
— О публичной. Об убийстве в помещении банка.
— Я подумаю. Давай перезвоню тебе через пару минут.
В ожидании звонка Харри смотрел на часы. Он прозвучал через сто десять секунд.
— Уход из жизни точно так же, как и появление на свет, — процессы сугубо интимного свойства, — сказал Эуне. — Человек в таких ситуациях инстинктивно старается скрыть свои ощущения от окружающих не только потому, что чувствует себя физически уязвимым. Смерть в присутствии других людей, как в случае с публичной казнью, воспринимается приговоренным как двойное наказание: ведь это грубое вторжение в самые сокровенные сферы жизни личности. Вот почему всегда считалось, что публичная казнь гораздо более эффективное превентивное средство в борьбе с преступностью, нежели приведение приговора в исполнение в одиночной камере без посторонних глаз. Разумеется, предпринимались определенные меры для облегчения участи осужденного — к примеру, палачи вершили свое дело в масках. И это не для того, чтобы, как думают многие, скрыть личность палача, ведь всем был знаком местный забойщик скота или канатчик. Маску на палача надевали ради осужденного — чтобы он не ощущал такой близости с чужим человеком в момент своей смерти.