— Может, принял меня за ее нового любовника? — продолжал Харри. — Посчитал, что я не решусь копаться в деле, в котором, того и гляди, сам окажусь замешанным, и потому можно со мной поиграть, поизводить, заставить лезть на стену? Так, что ли? Отвечай!
— Арне, возвращайся! Сейчас Кристиан будет говорить! — Наверху на лестнице появился покачивающийся господин с бокалом в одной руке и сигарой в другой.
— Начинайте без меня, — сказал Арне. — Сначала я провожу этого любезного господина.
Человек с бокалом нахмурился:
— Что, какие-то проблемы?
— Да нет, Томас, с чего ты взял? — поторопилась разрядить обстановку Вигдис. — Мы сейчас, иди к остальным.
Пожав плечами, господин исчез.
— Меня поражает еще кое-что, — заметил Харри. — Твоя наглость. Даже после того как я показал тебе фотографию, ты продолжал присылать свои мейлы.
— Извини, констебль, если я повторяюсь, — процедил Албу. — Но все же объясни, что именно ты имеешь в виду, когда твердишь о каких-то… мейлах, что ли?
— Изволь.
Видишь ли, многие считают, что можно посылать мейлы совершенно анонимно, если использовать сервер, где не обязательно регистрироваться под собственным именем. Но это не так. Мой друг-хакер объяснил мне, что все — абсолютно все — действия в Сети оставляют своего рода электронный след, который может привести — а в нашем случае обязательно приведет — к тому компьютеру, с которого они произведены. Нужно только уметь искать. — Харри потянул из внутреннего кармана пачку сигарет.
— Пожалуйста, не… — начала было Вигдис, но вдруг умолкла.
— Скажите, господин Албу, — Харри закурил, — где вы были во вторник на прошлой неделе между одиннадцатью и часом ночи?
Арне и Вигдис Албу переглянулись.
— Можем выяснить все либо здесь, либо в Управлении полиции — вам выбирать, — предложил Харри.
— Он был дома, — сказала Вигдис.
— Что ж, вы мое предложение слышали. — Харри выпустил дым через нос. Он понимал, что переигрывает, однако пути назад не было — нельзя блефовать наполовину. — Мы могли прояснить все на месте. Теперь, по-видимому, придется ехать в Управление. Мне самому объявить гостям, что праздник окончен?
Вигдис закусила нижнюю губу.
— Но ведь я же сказала, что он… — Теперь она уже не казалась очаровательной.
— Все в порядке, Вигдис, — сказал Албу успокаивающе похлопав ее по плечу. — Пойди займись гостями, а я провожу Холе до ворот.
Выйдя на улицу, Харри ощутил неподвижность ночного воздуха. Однако стоило поднять голову, как стала очевидной обманчивость этого затишья: дул сильный ветер, время от времени нагонявший на лунный диск торопливо бегущие облака. Они медленно направились к воротам.
— Зачем это надо было делать здесь? — спросил Албу.
— Ты сам напросился.
Албу кивнул:
— Да, наверное. Но зачем тебе понадобилось, чтобы она обо всем узнала именно так?
Харри пожал плечами:
— А как бы ты хотел, чтобы она узнала?
Музыка стихла; в доме с регулярными промежутками раздавались взрывы смеха. Похоже, Кристиан сегодня в ударе.
— Можно стрельнуть у тебя сигарету? — попросил Албу. — Вообще-то, я бросил.
Харри протянул ему пачку.
— Спасибо. — Зажав сигарету в зубах, Албу наклонился к зажигалке в руке Харри. — Чего ты на самом деле добиваешься? Денег?
— Да что вы все об одном и том же? — пробормотал Харри с досадой.
— Ты явился сюда один, без ордера на арест и пытаешься блефовать, грозя отвезти меня в участок. А если ты и вправду побывал в загородном доме в Ларколлене, у тебя могут возникнуть минимум такие же проблемы, как у меня.
Харри медленно покачал головой.
— Так что, деньги ни при чем? — Албу посмотрел на небо. Кое-где мерцали одинокие звезды. — Тогда, выходит, что-то личное? Вы были любовниками?
— Я думал, тебе все обо мне известно, — сказал Харри.
— К любви Анна относилась серьезно. Она любила любовь. Нет, неправильное слово. Боготворила . Она боготворила любовь. Только ей было отведено место в ее жизни. Любви — и ненависти. — Он кивком указал на небо. — Для нее два этих чувства были подобны нейтронным звездам. Знаешь, что такое нейтронные звезды?
Харри помотал головой. Албу вынул изо рта сигарету:
— Это планеты, обладающие столь высокой плотностью и силой притяжения, что если бы я бросил эту сигарету на одну из них, она бы произвела эффект ядерного взрыва. То же самое и с Анной. Ее тяга к любви — и ненависти — была столь велика, что в промежутке между ними уже ничто не могло существовать.
То же самое и с Анной. Ее тяга к любви — и ненависти — была столь велика, что в промежутке между ними уже ничто не могло существовать. Любая мелочь могла вызвать ядерный взрыв. Понимаешь? Мне, например, чтобы понять, потребовалось немало времени. Она, как Юпитер, вечно пыталась укрыться за неким сернистым облаком. За юмором. Сексуальностью.
— Венера.
— Что?
— Так, ничего.
В прогалине между двух облаков появилась луна и высветила в саду бронзовую статую олененка, который в лунном сиянии стал похож на какое-то сказочное животное.
— Мы с Анной договорились встретиться около полуночи, — сказал Албу. — Она сказала, что у нее сохранились мои личные вещи, которые ей хотелось бы мне вернуть. Я приехал на Соргенфри-гате в двенадцать и простоял там до четверти первого. Она просила меня не подниматься, а позвонить ей по телефону из машины. По ее словам, соседка уж больно любопытна. Как бы там ни было, трубку она не брала. Тогда я поехал домой.