Сев на кровать, он принялся разглядывать снимок на ночном столике. На заднем плане были лишь небо и море, однако по тому, как падал свет, Харри определил, что фотография сделана где-то в южных краях. Арне Албу был загорелым, и глаза его сияли все тем же мальчишеским задором, который Харри уже успел подметить в ресторане на Акер-Брюгге. Жену он крепко обнимал за талию. Настолько крепко, что верхняя часть туловища Вигдис Албу даже немного отклонилась в сторону.
Харри отдернул покрывало и одеяло на кровати. Если Анна побывала в этой постели, они, без сомнения, найдут здесь ее волосы, частицы кожи, следы слюны или секреции. А скорее всего, все вместе. Однако, как он и предполагал, ничего этого здесь не было. Проведя рукой по жесткой накрахмаленной простыне, он нагнулся к подушке и понюхал ее. Белье было свежим. Черт!
Он выдвинул ящик ночного столика. Пачка жевательной резинки, нераспечатанная упаковка паралгина, колечко для ключей с ключом и латунной пластиной с инициалами АА, фотография голого младенца, изогнувшегося на пеленальном столике, как гусеница, и швейцарский армейский складной нож.
Харри хотел было взять в руки нож, как вдруг услышал одиночный пронзительный крик чайки. Он невольно вздрогнул и посмотрел в окно. Сидевшей на столбе птицы не было. Он уже готов был продолжить поиски, когда внезапно с улицы донесся отрывистый собачий лай.
В следующий момент в дверях возник Халворсен:
— Сюда кто-то идет.
Сердце учащенно забилось.
— Я беру обувь, — сказал Харри. — А ты захвати чемоданчик и инструменты.
— Но…
— Когда они войдут, мы выпрыгнем в окно. Скорее!
Тявканье снаружи становилось все громче и сильнее. Харри кинулся в прихожую, а Халворсен, встав на колени перед сосновым стеллажом, не глядя швырял в чемоданчик разные кисточки, порошки и ленты для снятия отпечатков. Собачий лай звучал уже так близко, что в паузах можно было различить грозное низкое рычание. На крыльце послышались шаги. Дверь так и осталась незапертой, однако теперь уже поздно что-то предпринимать — он мог быть застигнут с поличным! Харри стоял, затаив дыхание. Он приготовился к столкновению — может, это даст Халворсену шанс уйти незамеченным. Харри не хотелось иметь на совести еще и его увольнение.
— Грегор! — крикнул мужской голос за дверью. — Вернись!
Собачий лай немного отдалился, и Харри услышал, как мужчина спускается с крыльца.
— Грегор! Оставь косуль в покое!
Харри сделал два шага вперед и осторожно повернул задвижку замка. Потом подобрал ботинки и скользнул в гостиную; снаружи раздалось бренчание ключей. Когда распахнулась входная дверь, он как раз прикрывал за собой дверь спальни.
Халворсен, сидя на полу у окна, смотрел на Харри широко распахнутыми от страха глазами.
— В чем дело? — шепотом осведомился Харри.
— Я уже вылезал из окна, как вдруг появился этот бешеный пес, — шепнул в ответ Халворсен. — Громадный ротвейлер.
Выглянув наружу, Харри едва не уткнулся в огромную распахнутую пасть собаки, которая стояла на задних лапах, передними упираясь в стену под окном. При виде Харри пес зашелся сумасшедшим лаем и начал прыгать, стараясь его достать. С белоснежных клыков его стекала слюна. Из гостиной послышались тяжелые шаги. Харри опустился на пол рядом с Халворсеном.
— В нем всего-то килограммов семьдесят, не больше, — шепнул он коллеге. — Плевое дело.
— Пожалуйста, ты первый. Я видел в фильме «Виктор», как нападает ротвейлер.
— Хм.
— На одной из репетиций им не удалось справиться с псом. Кинологу, который изображал бандита, пришлось заново пришивать кисть.
— Я думал, они надевают специальную защиту.
— Защита была.
Они прислушались к яростному лаю за окном. Шаги в гостиной стихли.
— Ну что, может, просто выйдем и поздороваемся. Все равно это лишь вопрос времени, пока…
— Т-с-с!
Снова донесся звук шагов. Они приближались к спальне.
Халворсен зажмурился, как будто он уже смирился с предстоящим унижением. Когда он открыл глаза, то увидел Харри, прижимающего указательный палец к губам.
Раздавшийся затем голос прозвучал откуда-то из-за окна:
— Грегор! Ко мне! Мы едем домой!
Собака тявкнула еще пару раз, затем внезапно стало тихо. Единственное, что слышал Харри, — тяжелое частое дыхание, его собственное или Халворсена, этого он не знал.
— Чертовски послушные эти ротвейлеры, — шепнул Халворсен.
Они дождались звука трогающейся с места машины и только тогда вышли в гостиную. Харри успел увидеть, как в конце подъездной дорожки мелькнула задняя часть джипа «чероки» цвета морской волны. Халворсен рухнул на софу и запрокинул голову.
— О господи! — простонал он. — У меня перед глазами уже мелькали картины нашего позорного бегства в Стейнхьер. Какого дьявола ему здесь понадобилось? И пробыл-то он не больше двух минут. — Он снова вскочил. — Как думаешь, он не вернется? Может, просто решил заскочить в магазин?
Харри покачал головой:
— Они поехали домой. Такие, как он, собак своих не обманывают.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Когда-нибудь он вот так же крикнет: «Ко мне, Грегор! Мы едем к доктору тебя усыплять». — Харри осмотрелся, затем подошел к стеллажу, остановился и начал водить пальцем по корешкам книг, начиная с самой верхней полки.