— Я их не помню, — сказал он.
Затем подошел к столу, посмотрел на лежащую там бумагу и показал ее писателю. Это была квитанция с хозяйственного склада клиники на двадцать шесть долларов.
— Я не помню, чтобы покупал их, — сказал Миллиган. — Кто-то тратит мои деньги — деньги, которые я выручил от продажи моих рисунков. Я считаю, что это неправильно.
— Может быть, склад примет их обратно, — предположил писатель.
Билли внимательно рассмотрел часы.
— Думаю, я оставлю их. Теперь мне нужны часы. Они не очень хорошие, но… ладно.
— Если не вы покупали их, кто это сделал? Миллиган огляделся по сторонам, его серо-голубые глаза внимательно осматривали комнату, словно проверяя, нет ли тут кого-нибудь еще.
— Я слышал незнакомые имена.
— Какие, например?
— Кевин. И Филип.
Писатель постарался не показать своего удивления, лишь удостоверился, что диктофон включен. Он читал о десяти личностях, но никто никогда не упоминал имен, которые Билли только что назвал.
— Вы говорили об этом доктору Колу?
— Нет еще, — ответил Билли. — Я скажу. Но мне непонятно, что это значит. Кто они? Почему я думаю о них?
Пока Билли говорил, писатель вспомнил последний абзац статьи в «Ньюсуик» от 18 декабря: «Тем не менее остаются без ответа следующие вопросы… Почему в разговорах со своими жертвами он объявлял себя «партизаном» и «наемным убийцей»? Врачи думают, что в Мил-лигане уживаются и другие, еще не выявленные личности и что некоторые из них могли совершить преступления, пока не раскрытые».
— Билли, прежде чем вы произнесете что-то еще, мы должны сформулировать некоторые правила.
Я хочу быть уверен, что ничто из того, что вы скажете мне, никогда не будет использовано против вас. Если вы когда-нибудь скажете мне что-то, что могло бы быть использовано против вас, просто скажите: «Это не для записи», и я выключу диктофон. В моих записях не будет ничего, что имело бы для вас какие-то последствия. Если вы об этом забудете, я вас остановлю и сам выключу диктофон. Вам понятно?
Билли кивнул.
— И еще одно. Если вы захотите преступить закон, не говорите мне об этом. Если вы мне скажете, я должен буду сразу пойти в полицию. Иначе мне предъявят обвинение в соучастии.
Билли был в шоке:
— Но я не хочу совершать преступлений!
— Я рад это слышать. А теперь поговорим о тех двух именах, Кевин и Филип. Что они значат для вас?
Билли посмотрел в зеркало.
— Ничего. Не помню… Но в голове все время вертится одно слово — «нежелательные». Это имеет какое-то отношение к Артуру, но не знаю какое.
Писатель наклонился вперед:
— Расскажите мне об Артуре. Кто он, что за человек?
— Спокойный, даже холодный. Знаете, напоминает мистера Спока из «Звездного пути». Может выразить недовольство в ресторане и поставить кого надо на место. Не утруждает себя объяснениями, но раздражается, когда его не понимают. Может, у него просто нет времени быть терпимым, он постоянно занят — что-то приводит в порядок, планирует, устраивает.
— Он расслабляется когда-нибудь?
— Иногда он играет в шахматы — обычно с Рейдженом, причем Аллен двигает фигуры, — но он не любит попусту тратить время.
— Звучит так, словно вы не любите его. Билли пожал плечами:
— Артур не тот человек, кого можно любить или не любить. Такого человека уважают. И я его уважаю.
— Артур выглядит так же, как вы?
— Он почти моего роста и весит почти столько же — шесть футов и сто девяносто фунтов. Но он носит очки в тонкой металлической оправе.
Эта вторая беседа длилась три часа. Они поговорили о некоторых личностях Билли, упоминавшихся в газетах, о семье Билли, о его детских годах. Писатель пытался нащупать метод обработки поступающего материала. Пожалуй, главной проблемой будет амнезия Билли. При таких пробелах в памяти невозможно многое узнать о его детстве или о критических семи годах, в течение которых Билли спал, а другие личности жили его жизнью. Писатель решил, что хотя он и может драматизировать некоторые эпизоды, но в основном будет придерживаться фактов. За исключением нераскрытых преступлений все будет описано так, как это преподнесет Билли. Главной проблемой оставалось то, что в этой истории могло оказаться множество досадных пробелов. И в этом случае книги не получится.
• 2 •
Доктор Кол поднял голову: его внимание привлекли громкие голоса за дверью кабинета. Секретарь говорила кому-то:
— Доктор Кол занят. Он сейчас не может вас принять.
Ей ответил человек, говоривший с сильным бруклинским акцентом:
— Плевать я хотел, занят он там или нет. Мне нужно ему кое-что передать.
Кол поднялся с кресла, но в этот момент дверь открылась — на пороге стоял Билли Миллиган.
— Вы психиатр Билли?
— Я доктор Кол.
— Ага, ну а я — Филип. Кое-кто из нас считает, что вы должны это иметь.
Вошедший шлепнул на стол лист казенной желтой бумаги, повернулся и вышел. Кол посмотрел на бумагу и сразу понял, что это длинный список имен: десять известных личностей Билли и еще несколько. Последним стояло не имя, а слово «Учитель».
Доктор хотел было последовать за пациентом, но передумал. Он поднял трубку и попросил позвать техника из кабинета микроволновой терапии.
— Джордж, — сказал он, — на сегодня у меня назначены сеансы с Билли Миллиганом и Дэйвом Малависта.
— Джордж, — сказал он, — на сегодня у меня назначены сеансы с Билли Миллиганом и Дэйвом Малависта. Я хочу, чтобы ты снял это на пленку.