— Я думаю, он и должен писать книгу.
— Вполне согласен, — сказал Артур. — Должен заметить, он с большим мастерством описывает внутренний мир главного героя. Хотелось бы, чтобы и наша история была рассказана не хуже. Если люди хотят понять проблему Билли, о ней нужно рассказать «изнутри». Писатель должен встать на место Билли.
Тут появился Рейджен:
— Я возражаю. По-моему, не нужно никаких книг.
— Почему? — спросил Аллен.
— А ты не понял? Билли будет болтать с этим человеком, да и вы все будете болтать. Вы можете рассказать ему что-нибудь такое, за что меня опять обвинят, — что-нибудь о других преступлениях.
Артур задумался.
— Мы не должны рассказывать об этом.
— Кроме того, — сказал Аллен, — у нас есть выход, и в любое время мы сможем его использовать. Если во время бесед выплывет что-то, что может повредить нам, Билли всегда сможет дискредитировать книгу.
— Как это?
— Все отрицать, — объяснил Аллен. — Я могу сказать, что притворялся множественной личностью. Если я скажу, что все это выдумка, никто не купит книгу.
— Брось, кто этому поверит? — сказал Рейджен. Аллен пожал плечами:
— Какая разница? Какой издатель возьмется за книгу, если человек, о котором она написана, говорит, что все это ложь?
— В этом есть некоторый смысл, — сказал Артур.
— Так же можно поступить и с любым контрактом, который Билли может подписать, — добавил Аллен.
— Ты хочешь сказать, сделать вид, что он неправомочен подписывать его? — спросил Рейджен.
Аллен улыбнулся:
— «Невиновен по причине безумия», верно? Я говорил об этом с Гэри Швейкартом по телефону. Он сказал, я всегда могу сказать, что был совсем сумасшедшим, подписывая этот контракт, что я это сделал под давлением доктора Кола. И контракт окажется недействительным.
Артур кивнул:
— Полагаю, можно предложить писателю подыскивать издателя для книги.
— А я все-таки думаю, что это глупо, — сказал Рейджен.
— Мне кажется, очень важно, чтобы наша история была рассказана миру, — возразил Артур. — Есть другие книги о множественных личностях, но не было еще истории, похожей на историю Билли. Если люди смогут понять, как возникают такие явления, тем самым мы внесем вклад в психиатрию.
— А еще, — сказал Аллен, — мы загребем кучу денег.
— Первая человеческая мысль за сегодняшний день — проворчал Рейджен.
— Одно из самых интересных противоречий в Рейджене, — сказал Артур. — это то, что убежденный коммунист так любит деньги.
— Я всегда отдаю бедным то, что остается от уплаты счетов.
— Надо же, — засмеялся Аллен, — может, нам скостят налоги за благотворительность?
• 4 •
19 декабря редактор местной газеты «Афинз мессенд-жер» позвонил в клинику с просьбой организовать интервью с Билли Миллиганом. Билли и доктор Кол согласились.
Кол привел Билли в комнату для совещаний, где представил его редактору Хербу Амею, репортеру Бобу Эки и фотографу Гелу Фишеру. Кол показал им рисунки Билли, а Билли ответил на их вопросы о своем прошлом, о надругательствах, о попытке самоубийства, о том, что другие личности доминируют над ним.
— А как насчет насилия? — спросил Амей. — Могут ли жители Афин быть уверены, — если вам позволят свободно выходить, как это делают большинство пациентов этого отделения, — что вы не будете представлять угрозу ни им, ни их детям?
— Я думаю, — сказал Кол, — на вопрос о насилии должен отвечать не Билли, а одна из его личностей.
Он вывел Билли из комнаты и повел в свой кабинет. Усадив его, он сказал:
— Вот что, Билли. По-моему, ты должен установить хорошие отношения с прессой в Афинах. Людям надо показать, что ты не представляешь опасности. В один прекрасный день ты захочешь, чтобы тебе разрешили выйти в город без сопровождающего — купить принадлежности для рисования, сходить в кино или съесть гамбургер. Эти газетчики явно симпатизируют тебе. Я думаю, что надо дать им возможность поговорить с Рейдженом.
Билли сидел молча, губы его шевелились. Потом он наклонился вперед и пристально посмотрел на доктора:
— Вы сошли с ума, доктор Кол?
Кол затаил дыхание, услышав суровый голос.
— Почему ты так говоришь, Рейджен?
— Не надо этого делать. Мы так старались, чтобы Билли перестал спать.
— Я бы не вызвал тебя, если бы не считал это важным.
— Это не важно. Нас эксплуатируют газеты. Я против. Меня это злит.
— Ты в чем-то прав, Рейджен, — сказал Кол, осторожно следя за ним, — но публику следует уверить, что ты таков, каким тебя определил суд.
— Плевать мне на вашу публику! Я не хочу, чтобы газетчики делали на мне деньги и сбивали с толку всякими заголовками.
— Я же сказал, в чем-то ты прав. Но, как ни крути, с прессой работать придется. То, что думают люди в этом городе, повлияет на лечение и на твой режим.
Рейджен подумал над этим. Он чувствовал, что Кол использует его, чтобы придать вес своим заявлениям прессе. Вместе с тем аргументы Кола были вполне логичны.
— Думаете, это правильно? — спросил он.
— Я бы не посоветовал, если бы так не думал.
— Ладно, — сказал Рейджен, — поговорим, если так. Кол привел его обратно в комнату. Репортеры смотрели на него с опаской и любопытством.
— Спрашивайте, — нелюбезно произнес Рейджен. Услышав акцент, Эки вздрогнул и растерялся.