На следующий день пришли Гэри Швейкарт и Джуди Стивенсон и принесли хорошие новости. Суд согласился продлить пребывание Билли в клинике, дав еще три месяца на завершение синтеза.
Вечером в среду 14 июня в здании, где проходили занятия музыкой, Розали Дрейк слушала, как Томми играет на барабанах. Она знала, что до сих пор только Аллен владел этим искусством. В совмещенном состоянии он, конечно, играл не так хорошо, как это делал отдельно взятый Аллен.
— Я чувствую, что краду талант у Аллена, — сказал он ей.
— Ты все еще Томми?
— Я — комбинация, и фактически у меня уже нет имени. Это меня беспокоит.
— Но все-таки ты отзываешься, когда люди зовут тебя Билли.
— Я всегда это делал, — сказал он, выбивая медленный ритм на барабане.
— Есть какая-то причина, почему ты больше не можешь этого делать?
Он пожал плечами:
— Думаю, так для всех будет проще. — Он ударил по барабану. — О'кей. Билли так Билли.
Слияние произошло не сразу. В разное время и через различные промежутки времени слились воедино семь личностей — кроме Артура, Рейджена и Билли. Чтобы не было путаницы, Артур дал этому сплаву новое имя — Кении. Но имя не прижилось, и все продолжали называть его Билли.
Вечером другая пациентка принесла сестре Йегер записку, которую она нашла в мусорной корзине у Миллигана. Записка напоминала предсмертное письмо самоубийцы. Были немедленно приняты меры предосторожности. В оставшиеся дни недели сестра Йегер сообщала, что, хотя пациент то «сливался», то диссоциировался, он казался цельным на протяжении все более длительного периода времени. К 14 июля он в основном оставался Билли и был спокоен.
Проходили дни, частичный синтез наблюдался большую часть времени, но в отдельные короткие периоды Миллиган отключался, вообще неспособный контролировать свое состояние.
Адвокаты Джуди и Гэри вновь посетили своего клиента 28 августа и напомнили доктору Джорджу, что через три недели он должен будет представить отчет судье. Если доктор Джордж решит, что пациент выздоровел и стал правомочным, судья Флауэрс назначит день суда.
— Полагаю, мы должны обсудить судебную стратегию, — сказал Артур. — Мы хотим изменить наши показания. Рейджен готов признать себя виновным и принять наказание за три ограбления, но он не признается в изнасилованиях.
— Однако четыре обвинения из десяти пунктов, содержащихся в обвинительном акте, относятся к изнасилованиям.
— Согласно рассказу Адаланы, ни одна из трех женщин не сопротивлялась, — сказал Артур. — Ни одна из них не была травмирована. Каждая могла убежать. И еще Адалана говорит, что она каждой отдала обратно часть денег, чтобы они могли прожить, пока с ними не расплатятся страховые компании.
И еще Адалана говорит, что она каждой отдала обратно часть денег, чтобы они могли прожить, пока с ними не расплатятся страховые компании.
— Женщины утверждают иное, — сказала Джуди.
— Кому вы верите? — фыркнул Артур. — Им или мне?
— Если бы рассказу Адаланы противоречили показания лишь одной женщины, мог бы возникнуть повод для сомнений. Но противоречат все три, и ты понимаешь, что эти женщины не знали друг друга и не контактировали между собой.
— И все-таки каждая могла не желать признавать правду.
— А откуда ты знаешь, что произошло в действительности? — спросила Джуди. — Тебя там не было.
— Но Адалана была, — сказал Артур.
Джуди и Гэри не приняли идею относительно того, что жертвы не сопротивлялись, однако они понимали, что Артур говорит о восприятии случившегося с позиции Адаланы.
— Можно нам поговорить с ней? — спросил Гэри. Артур отрицательно покачал головой.
— Ей навсегда запрещено выходить после того, что она сделала. Никаких исключений.
— Тогда, боюсь, мы пришли к первоначальной посылке, — сказал Гэри. — Невиновен по причине безумия.
Артур холодно посмотрел на него и процедил сквозь зубы:
— Полагаю, в моем случае вы не можете говорить о безумии.
— Это наша единственная надежда избежать тюрьмы, — сказала Джуди.
— Я не безумен, — настойчиво повторил Артур, — и на этом дискуссия окончена.
На следующий день Джуди и Гэри получили еще одну записку на желтой линованной казенной бумаге, где было написано, что Уильям С. Миллиган больше не желает, чтобы они представляли его в суде, и что он намеревается защищать себя сам.
— Он опять нас уволил, — сказал Гэри. — Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что никогда не видела этой записки, — ответила Джуди, кладя ее в папку. — Бумаги теряются, попадают не по адресу. Мне кажется, при нашей бюрократии может понадобиться шесть или семь месяцев, чтобы ее откопать.
В последующие дни еще четыре таких письма были подшиты неизвестно куда, и поскольку адвокаты отказались отвечать на письма Артура, он наконец оставил попытки уволить их.
— Мы можем выиграть дело, ссылаясь на безумие? — спросила Джуди.
Гэри зажег свою трубку, пыхнул ароматным дымком.
— Если Кэролин, Тернер, Кокен, Хардинг и Уилбур заявят под присягой, что Билли был безумен в моменты совершения преступлений, по законам штата Огайо, думаю, попадем в цель.
— Но ты говорил, что ни одна множественная личность никогда не была признана невиновной в тяжком преступлении по причине безумия.