— Прокуроры так говорят?
Гэри поднял правую руку, как для присяги.
— Сам слышал. Я даже думаю, это был Терри Шерман. Слушай-ка, я вспомнил, как Дороти Тернер говорила, что она проводила тесты для Хардинга.
— Стало быть, в клинику Хардинга, — подытожила Джуди.
Гэри внезапно задумался, лицо его помрачнело.
— Есть одна проблема. Хардингская клиника — дорогое частное заведение, а у Билли нет денег.
— Это нас не остановит.
— Да, но как же мы поместим Билли туда?
— А мы устроим так, чтобы они сами захотели положить к себе Билли! — решительно сказала Джуди.
— И как мы это сделаем?
Полчаса спустя Гэри смахнул снег с ботинок и позвонил в дверь Хардинга. Усмехнувшись, он представил себя, бородатого чокнутого общественного защитника, перед консервативным авторитетным психиатром — внуком брата президента Уоррена Дж. Хардинга, ни больше ни меньше — в его шикарном доме. Лучше бы пошла Джуди, она произвела бы более благоприятное впечатление. Пока Гэри подтягивал галстук и оправлял мешковатый пиджак, дверь открылась.
Джордж Хардинг оказался сорокапятилетним безукоризненно одетым, подтянутым, гладко выбритым мужчиной с мягким взглядом и тихим голосом. Он показался Гэри образцом совершенства.
— Входите, мистер Швейкарт.
Раздевшись в прихожей, Гэри последовал за доктором Хардингом в гостиную.
— Ваше имя показалось мне знакомым, — начал доктор Хардинг. — После вашего звонка я просмотрел газеты. Вы защищаете Миллигана, молодого человека, похитившего четырех женщин на территории Университета штата Огайо.
— Трех, — поправил Гэри. — Изнасилование в августе на Нейшенуайд-Плаза — это другой случай, и он наверняка будет отвергнут.
Должен сказать, что наше дело приняло, скажем так, несколько необычный оборот. И я хотел бы услышать ваше мнение.
Хардинг предложил Гэри сесть на мягкую кушетку, а сам сел на стул с жесткой спинкой. Сложив вместе кончики пальцев, он внимательно выслушал рассказ Гэри — тот не утаил ничего, упомянув и о беседе в Окружной тюрьме, намеченной на воскресенье. Хардинг задумчиво кивнул, потом заговорил, тщательно подбирая слова.
— Я уважаю Стеллу Кэролин и Дороти Тернер. — Он некоторое время думал о чем-то, глядя в потолок. — Тернер оформлена у нас на неполную ставку — она тестирует наших больных. Дороти говорила со мной об этом деле. Поскольку доктор Уилбур будет там… — Он посмотрел на пол через пирамидку своих ладоней. — Я не вижу причин, почему и я не могу там быть. Вы говорите, в воскресенье?
Гэри кивнул, не решаясь говорить.
— Но я должен сказать вам одну вещь, мистер Швейкарт. Я довольно скептически отношусь к синдрому, известному как множественная личность. Хотя доктор Корнелия Уилбур летом 1975 года прочла в нашей клинике лекцию о Сивилле, я не могу сказать, что так уж верю этому. В вашем случае вполне возможно предположить, что пациент просто симулирует амнезию. И все же, если Тернер и Кэролин будут там… и если уж доктор Уилбур решилась на поездку ради этого… — Он поднялся. — Никаких обязательств — ни от моего лица, ни от лица клиники. Но я буду рад присутствовать на этой встрече.
Как только Гэри приехал домой, он позвонил Джуди.
— Эй, советник, — весело сказал он, — Хардинг заинтересовался!
В субботу 11 марта Джуди пошла в тюрьму, чтобы сказать Миллигану, что планы изменились и доктор Корнелия Уилбур прибудет только в воскресенье.
— Мне следовало предупредить тебя вчера, — сказала она. — Извини.
Миллигана затрясло. По выражению лица она поняла, что говорит с Денни.
— Дороти Тернер больше не придет, да?
— Конечно, придет, Денни. Почему ты так подумал?
— Люди обещают, а потом забывают. Не оставляйте меня одного!
— Не оставлю. Но ты должен держать себя в руках. Завтра приедет доктор Уилбур, придут Стелла Кэролин и Дороти Тернер, приду я и еще другие.
Его глаза широко раскрылись:
— Другие? Какие другие?
— Будут еще доктор Джордж Хардинг из Хардингской клиники и прокурор Берни Явич.
— Мужчины? — ахнул Денни и затрясся так сильно, что зубы его застучали.
— Это важно, Денни, важно для твоей защиты, — сказала Джуди. — Но мы будем с тобой, Гэри и я. Послушай, тебе нужно принять что-нибудь успокоительное.
Денни кивнул. Джуди позвала охрану и попросила отвести ее клиента в камеру, пока она сходит за медиком. Когда Джуди вернулась несколько минут спустя, Миллиган стоял, съежившись, в дальнем углу комнаты. Лицо его было в крови, из носа текла кровь. Он в который разбил голову о стену.
Молодой человек безучастно взглянул на нее, и она поняла, что это уже не Денни. И это действительно оказался «хранитель боли».
— Дэвид? — спросила она. Тот кивнул.
— Мне больно, мисс Джуди. Очень больно. Я не хочу больше жить.
Она обняла его.
— Ты не должен этого говорить, Дэвид. У тебя еще вся жизнь впереди. У тебя есть ради чего жить. Очень много людей верят в тебя и помогут тебе.
— Я боюсь идти в тюрьму.
— Тебя не пошлют в тюрьму. Мы будем бороться, Дэвид.
— Я не сделал ничего плохого.
— Я знаю, Дэвид. Я верю тебе.
— Когда Дороти Тернер опять придет ко мне?
— Я говорила… — И вдруг она поняла, что говорила об этом Денни.
— Завтра, Дэвид. Еще с одним психиатром по имени Уилбур.
— Ведь вы не расскажете ей наш секрет? Она отрицательно покачала головой.