— Выходит, вы просто путешественник, мой милый рыцарь Дональд? И этот проклятый су-ро… то есть песик, тоже? Замечательно, превосходно,
очаровательно! Прогуляться по странам и весям — это, знаете ли, моя мечта с детства. Скучно сидеть сиднем и замке. Никто к тебе не зай-дет,
никто не покормит… то есть, никто не отведает моих яств! За последние годы я так похудел от малоподвижного образа жизни, что пришлось надеть
свой детский костюмчик. И то он мне немного великоват.
Дональд оглядел надутую, словно шар, фигуру Людушки и покачал головой.
— Великоват? Хм-м… не сказал бы… Да что же мы на улице стоим? Заходите в дом, к огоньку.
— С радостью и восторгом! — просиял Людушка. — До костей, знаете ли, продрог в этом противном-препротивном сене. Я даже стишок сочинил об этом:
Лежу в гнилье, намял бока,
Живот бурчит от голода.
Уши звенят от лая сурка,
И кровь леденеет от холода.
— Я не сурок! — рассердился Полкан и попытался укусить Людушку, но тот с неожиданной ловкостью увернулся. Дональд, посмеиваясь, распахнул дверь.
— Прошу, уважаемый гость… хотя как вы пролезете в дверной проем? Он для вас маловат.
— О, это очень просто, — ответил толстяк. — Будьте добры, дорогой Дональд, проходите пер-вым.
Удивленный юноша вошел в комнату. Не успел он обернуться, как дом сотрясся от могуче-го удара. Раздался громкий треск, доски стены раскололись,
и в образовавшийся проем на четве-реньках влез Людушка. Дом для него был низковат, так что толстяк едва не снес потолок. Заме-тив кровать в углу
комнаты, Людушка пробрался к ней поближе и со вздохом облегчения рухнул на нее спиной. Бедная кровать разлетелась в щепки, но матрас и одеяло
уцелели.
Дональд смотрел на это, приоткрыв рот от удивления.
— Э-э… — пробормотал он. — Вам не тесно, дорогой Людушка?
— Признаться, тесновато, — ответил толстяк с блаженным вздохом. — Но это все же лучше, чем ночевать в сарае. Если вас не затруднит, милый
Дональд, прикройте чем-нибудь дыру в сте-не. Иначе оттуда всю ночь будет дуть. А еще я бы с удовольствием позавтракал, с вашего позво-ления.
— Вы хотите сказать: поужинал?
— И поужинал тоже, — согласился Людушка, не сводя жадного взгляда с лежащего у очага тюка с припасами. — А также пообедал и пополдничал. Но
начал бы я, если вы не возражаете именно с завтрака. С утра, верите ли, не держал во рту ни фунта окорока, ни хотя бы жалкой жа-реной индейки.
— Очень вам сочувствую, — холодно ответил Дональд, перестав улыбаться, — А мне, на-сколько я понимаю, вы предложите что-нибудь из ваших запасов
— тех, что лежат в вашей сум-ке?
Людушка энергично закивал:
— Разумеется! Не привык, знаете ли, ходить к соседям без гостинцев.
— Вы имеете в виду вашу отравленную колбаску? Или какой-нибудь бутерброд со снотвор-ным вместо масла? Или еще что-нибудь похуже? — зловещим
голосом продолжал юноша и выра-зительно положил руку на эфес меча.
Людушка вытаращил глаза от неожиданности и попытался вскочить, но только набил шишку на лбу, ударившись о потолок. Вновь рухнув на пол, он
застонал:
— Кто-то… ой-ой, как больно!., кто-то оговорил меня, отважный рыцарь…
Дональд презрительно хмыкнул.
— Этот «кто-то» — волшебница Корина. Мы с ней друзья, понял, мешок сала?
Людоед замер с раскрытым ртом и выпученными глазами.
— Корина… — наконец тоненько выдохнул он. — То-то, чую, от вас знакомым духом веет… Давненько это было, но я хорошо помню, как ловко эта
девчонка меня провела.
А вы, стало быть, ее слуга?
— Нет. Это ты отныне мой слуга, — спокойно объявил Дональд. Он опять уселся на табурет возле очага и протянул к голубому огню озябшие руки.
Людоед хотел было шумно запротестовать, но стоило ему бросить взгляд в сторону очага, как слова застыли на его пухлых губах. Некоторое время он
оцепенело глядел на завораживаю-щую игру странного пламени, а затем покорно произнес:
— Счастлив буду вам служить, мой рыцарь.
— Завтра мы отправляемся в далекое и опасное путешествие.
— Далекое? Но мои бедные ноги подгибаются на каждом шагу! Если бы не голод, я бы ни-когда не покинул бы свой замок.
— Не беспокойся, — сказал Дональд. — Завтра ты будешь бегать по дороге, словно олень. Галдус патрус валга!
Пламя в очаге вспыхнуло, и в воздухе рассыпался фейерверк искр. Несколько попало на ноги людоеда, и Людушка взвизгнул от резкой боли.
— Ой-ой-ой! Бедные мои ноженьки, ой-ой… Хм-м… Уже не болят! Странно. И легкость ка-кая-то во всем теле… Стало быть, вы волшебник, уважаемый
Дональд?
— Иногда.
— Иногда? Забавно. Хорошо, я готов следовать за вами, дорогой рыцарь. В далеком пути, знаете ли, хороший людоед никогда не помешает. Но учтите,
меня надо кормить четыре, нет, пять раз в день. Лучше всего Жевунами, но в крайнем случае сойдут и олени, овцы, тигры, быки, утки…
— А как насчет листьев? — с усмешкой спросил Дональд.
— Листьев? Каких таких листьев? — опешил Людушка.
— Самых обыкновенных листьев с деревьев, — объяснил юноша. — Берез, кленов, ясеней, дубов, тополей, осин… Эй, Полкан!
В проломе стены появился пес. Он шумно глотнул — видимо, хозяин оторвал его от вкусного ужина.
— Полкан, принеси-ка ветку с любого соседнего дерева, — приказал ему Дональд. — Наш но-вый друг что-то проголодался.
— Какую ветку? — едва не подавился Полкан. — Ты что, Дональд, очумел…
Вновь в очаге полыхнуло, и пес умолк, завороженно глядя на холодное пламя. Затем он беззвучно исчез в темноте.
Через несколько минут пес вернулся, неся в пасти ветку молодого тополя. Дональд протя-нул ее людоеду, и тот, морщась и вздыхая, засунул в рот