Ничего себе логика!
— Этого не будет! — жестко произнес я, уперев взгляд в зрачки бывшего пирата. — Мы все будем драться. И уничтожим Маххаим. Всех. И все их богатства поделим. И ты станешь самым сильным человеком в этом мире.
— Я и так самый сильный человек, — спокойно ответил Боцман. — Сильнее меня только ты.
— И Маххаим, — усмехнулся я.
— Маххаим — не люди.
— Ладно, — мне надоело спорить. — Если наши новые союзники ненадежны, мы не будем впускать их в Крепость. И денег им давать тоже не будем. Сами справимся. Такой путь тебя устраивает?
— Меня устроит, если ты сам убьешь всех Маххаим.
Опять двадцать пять.
— Давай, Хасса, обсудим это позже, — предложил я. — Сейчас я хочу искупаться и позавтракать.
— Хорошо, — согласился Боцман.
После завтрака я прошелся по Крепости, проверил посты. Наши противники-люди держались на почтительном расстоянии. «Гвардейцы» бдили на стенах. Оружие и орудия — наготове.
Я направился к кузнице. Это было самое серьезное сооружение в Крепости. Крепкий сруб, увенчанный полутораметровой трубой.
Дым из трубы не шел. Как это понимать? Кузнецы решили взять выходной? Ничего, сейчас я их взбодрю.
Я решительно вошел в кузницу.
Точно, печь не горела. Внутри вообще никого не было. Я попробовал кладку горна — чуть теплая. Огонь сегодня даже не разжигали.
За спиной раздались шаги. Я развернулся, готовый устроить бездельникам взбучку.
Но это были не мастеровые. В кузницу входили «десятиноги». Во главе с Боцманом. С арбалетами.
Я не сразу понял, что происходит. Не ожидал. Привык считать этих парней своими и упустил момент, когда можно было выскочить из кузницы.
Дверь захлопнулась, и поперечный брус лег в пазы. Точно такой же брус, которым запирались ворота нашей крепости, только поменьше. Раньше этого бруса не было. Его приладили этой ночью. Специально для меня. Специально, чтобы я не удрал. И чтобы разобраться со мной без участия моих зверей. Да, эти люди быстро учатся и неплохо соображают.
«Нет!» — мысленно остановил я Лакомку, готовую броситься ко мне на помощь.
Могучий пират спланировал все отлично. Попасть внутрь ей и Мишке будет непросто. Мишка мог бы, пожалуй, проломить стену. Но на это ему потребуется несколько секунд, а за это время его нашпигуют болтами. У моих бывших «гвардейцев» мощные арбалеты. На ящера. Мишкина природная броня не спасет.
— Как это понимать? — поинтересовался я.
— Ты больше не старший, — сообщил мне Боцман. — Старший — я.
— Уверен? — Я сосредоточился и попытался сгенерировать «волну Пана». На людей она тоже действует, хотя, чем выше интеллект, тем эффект слабее. «Десятиноги» занервничали, но Боцман был невозмутим, и они тоже успокоились. Неудивительно. Я сам учил их противостоять куда более мощным импульсам Маххаим.
Но у меня была шашка. Еще бы как-то сбить прицел стрелкам…
— Положи оружие, Владимир, — спокойно и почти дружелюбно пробасил Боцман.
— Не хочу тебя убивать. Ты принес мне удачу и богатство. Положи оружие — и я тебя отпущу.
У него в руках не было арбалета, но стоял он правильно. Так, чтобы не перекрывать сектора стрельбы своим «десятиногам». Разумеется, своим, а не моим. Глупостью было полагать, что эти разбойники преданы мне, а не собственному вожаку. Именно «десятиноги», восемь старательно обученных мною стрелков, держали меня под прицелом. Остальные «гвардейцы» через окна контролировали подступы к кузнице. Готовились встретить Лакомку и Мишку, если те бросятся ко мне на помощь.
— Думаешь, я тебе поверю? — бросил я. — После твоего предательства. Ты поклялся мне в преданности. Ты признал меня старшим — и предал.
Я пытался вызвать в себе гнев. Хорошо управляемый гнев — мощное психологическое оружие.
— Я — свободный человек! — с достоинством произнес пират. — Я признал тебя старшим, а теперь — старший я сам. Того, что у меня есть, хватит и мне, и моим братьям на всю жизнь. Маххаим оказались сильнее, чем ты. Ты сам сказал, что не сможешь с ними справиться.
— Да, — согласился я. — Мне нужна ваша помощь. Но ведь деньги Маххаим тоже достанутся вам.
— Они сами готовы дать нам деньги, — огорошил меня Боцман. — Просто так, без драки. Никто из нас не погибнет. Ты хотел, чтобы мы отдали деньги аниф, — укорил меня Боцман, — а Маххаим готовы сами заплатить. Я сказал, что ночью двое Маххаим подходили к Крепости. Но я не сказал тебе, что говорил с ними. В голове. Как говорят вожаки черных людей, — в голосе Боцмана зазвучала гордость. — Маххаим попросили — я не отказал. Мы не будем драться. Еще они хотят тебя — живым. Дадут много денег. Я обещал. Мои братья со мной согласны!
Дружный хор моей бывшей «гвардии» поддержал Боцмана.
— Не сопротивляйся, — попросил бывший пират. — Мы не хотим плохого. Пусть всем будет хорошо. Ты будешь жив, а мы получим деньги. Верно, люди?
Люди вразнобой подтвердили: всё верно. Они тоже не питают ко мне неприязни. И всадят в меня арбалетные болты, только если не пожелаю сдаться.
— А хочешь, мы тебя вообще отпустим? — вдруг предложил Боцман. — Ты только оружие оставь — и иди куда хочешь!
Щедрое предложение. Но — сомнительное. Черта лысого он меня отпустит. По роже видно.
Интересно, что происходит в Крепости? Надо полагать, предатели уже открыли ворота?