Отлично получилось. Сущность чудовища отошла , а ко мне, соответственно, пришло.
Как раз вовремя, чтобы во всеоружии встретить удар второй твари. Такой слабенький, что я даже удивился. Но это не помешало мне ответить . Оборотню это не понравилось. Не привык он, чтобы на его ментальный хук отвечали ударом дубины . Однако он справился. И даже нашел в себе силы напасть на меня уже на физическом плане… Неверный выбор. Тварь забыла о том, что в непосредственной близости от нее находится Мишка. А вот Мишка — не забыл. Конечно, он был не так быстр, как Маххаим, зато лапа у него — намного шире. Мишка поймал тварь на лету — как бейсболист мячик. Но бежать никуда не стал. Порвал «мячик» прямо на месте.
На этом все и кончилось. Последний раунд великой битвы длился пятнадцать-двадцать секунд.
Глава тридцать четвертая
Я приобретаю союзников
Настоящее имя Боцмана звучало примерно как Хасса-Гау-Хох-Хал. Означало оно что-то вроде — Могучий-Способный-Разрывать-Пополам-Гигантский-Подводный-Десятиног.
И у него были две команды. Большая (она осталась где-то на побережье) и малая, в которую входили четверо похожих на Боцмана, как младшие братья, «десятиногов».
Мы соединились с ними, когда перебрались через реку. Мои зверушки произвели на «десятиногов» сильное впечатление. Ласточка даже удостоилась почтительного «преклонения ниц». Дав подчиненным как следует проникнуться торжественностью момента, атаман снисходительно пояснил, что Ласточка — не Маххаим. Превращаться не умеет. Зато порвет любого Маххаим — как сокол медузу. А вот этот большой неизвестный зверь — еще круче, потому что одним ударом лапы валит с ног ящера, а от оборотней и вовсе оставляет кучку съедобного фарша. Но самый страшный в нашей компании не он, а вот этот коренастый двуногий. Потому что, во-первых, он способен наводить ужас даже лучше, чем Маххаим, а во-вторых, он — главный. А поскольку этот крепыш и Боцман — добрые приятели, так что теперь все сокровища Маххаим, считай, у них к кармане. Вернее, в мешках.
Затем мы, всей дружной компанией, отправились в поселок идолов. Там «десятиноги» занялись грабежом, а я — научными изысканиями.
Внутри жилищ-кумиров было, мягко говоря, неуютно. Изначальная суть Маххаим (то, что я воспринимал как Тьму и Холод) чувствовалась внутри чудовищных сооружений более чем отчетливо. Мои зверушки заходить внутрь отказались. Я не настаивал. В нутро идолов входили только мы с Боцманом. Последнему в идолищах тоже было очень кисло, но ему приходилось «держать лицо» перед починенными. Однако он был вознагражден: в первом же «домике» обнаружился целый мешок «денежек» — килограмма три.
Также там имелась здоровенная связка железных изделий: ножи, какие-то крючья, несколько топоров. Боцман ими не заинтересовался. Надо полагать, потому, что они мало напоминали блестящие денежные чешуйки: темный, грубо обработанный металл, тронутый ржавчиной. Кроме того, мы нашли с полдюжины камуфляжных плащей, к которым Боцман поначалу даже не рискнул притронуться, но я его убедил, что если внутри одежки нет Маххаим, то она совершенно безвредна. В дальнем углу идола имелось нечто вроде приделанной к стене деревянной бороны. На одном из зубьев ее висела небольшая бронзовая ложка с острым краем, а на остальных красовались черепа. Девять штук. Это были черепа оборотней (в физиологическом, а не имущественном смысле), и были они очень разными. Если бы я не знал, что эти твари могут превращаться , то решил бы, что останки принадлежат нескольким видам живых существ. Черепа были довольно старые, и в основании каждого имелось довольно большое отверстие явно искусственно расширенное.
Заглянув внутрь одной из черепушек, я обнаружил на внутренней поверхности неглубокие царапины. Машинально я снял с «бороны» ложку и просунул ее в отверстие. Пожалуй, если бы мне потребовалось выскрести из такой вот черепушки мозги, эта ложка пришлась бы в самый раз.
Я повертел череп в руках, надеясь на то, что интуиция подскажет мне еще что-нибудь, но — тщетно. Мое глубинное «я» свернулось клубочком и демонстрировало острое нежелание соприкасаться с этакой дрянью. Более того, оно непрозрачно намекало, что лучше бы мне и вовсе отсюда убраться.
В другом «идолище» обитали черные слуги Маххаим. Тут тоже было довольно скверно, зато имущества — несравненно больше. Килограммов тридцать разнообразного бронзового оружия и посуды, изысканная одежда и украшения с камешками, которые в любом цивилизованном мире стоили бы изрядных денег. Кстати, значительная часть украшений: браслетов, ожерелий и прочего — была выкована из самого настоящего золота.
Пока «десятиноги» с радостными воплями осваивали сокровища, я обошел еще несколько «идолищ», но ничего полезного (в плане материальной культуры) не обнаружил. Никаких артефактов или иных загадочных приспособлений, кроме уже известных мне черепов и ложки, обнаружить не удалось. Зато в последнем идоле я отыскал вещь поистине бесценную: легкую шашку в кожаных ножнах. Эфес шашки украшал темляк из разноцветных ленточек. Шашка была в масляной смазке, и потому ржавчина ее не тронула. На основании клинка, с одной стороны — по-русски, с другой — по-китайски, было вытравлено: «Величайшему из Пророков Шу Даму — с любовью и преданностью от кузнечной артели Игоря Пунченко».