Мастер Исхода

— Отпусти ее, — попросил я.

Торговец разжал руку, и рабыня опять плюхнулась в пыль и свернулась клубочком.

— Ты бы ее вымыл, — предложил я.

— Я ее мыл, — возразил торговец. — Она не любит быть чистой. Твой друг правильно сказал: она — как животное. И пахнет от нее так же. Но есть любители, которым это нравится. Есть такие, кому даже обезьяны нравятся.

Торговец захохотал.

Я подошел к Рыбе.

— Хочу купить это, — сказал я, кивнув на рабыню.

— Зачем? — удивился Меченая Рыба. — Она же глупая. Наверное, она родилась от женщины и самца обезьяны. Я о таком слыхал. Она сбежит в джунгли. Давай я подарю тебе хорошую девушку! Тут можно найти на любой вкус.

— Я хочу купить — эту, — твердо произнес я. — Мне — надо.

— О-о-о! — В глазах Меченой Рыбы вспыхнуло понимание. — Ты хочешь отдать ее Мах…

— Ни звука! — прошипел я. — Просто купи ее для меня — и все.

Меченая Рыба поспешно кивнул и отправился к торговцу.

Через некоторое время он вернулся и сообщил:

— Договорились.

Через некоторое время он вернулся и сообщил:

— Договорились.

— Сколько? — Я потянулся к мешочку.

— Пустяки, — махнул рукой Рыба. — Две медные бляшки. Я сказал хозяину, что покупаю ее на корм. Он сначала спорил, а потом согласился. Только забирай ее сам: торговец сказал, что она дерется и царапается.

Я снова присел около рабыни. Тронул замызганное плечо.

— Посмотри на меня, — попросил я на диалекте Теократии Чуань.

Не знаю, на что она отреагировала — на мой ласковый голос или на островной диалект китайского, но голову она подняла. Я не ошибся. Глаза у девчонки были синие, а скулы и веки — типичные для китайской полукровки. Готов поклясться, что если волосы ее отмыть, то они окажутся светло-русыми. Мне хорошо был знаком этот генетический подвид. На редкость удачное психофизическое сочетание свойств. У нас в Центральной Сибири его представители не были редкостью.

— Улыбнись, — попросил я по-китайски. — Я — Мастер Исхода Владимир Воронцов. Я тебя нашел, и теперь все будет хорошо.

Неуверенная улыбка:

— Это — правда?

— Вранье. На самом деле я — космический монстр с собачьей головой.

Черт! Да она, похоже, приняла мои слова всерьез, потому что поспешно отползла на пару шагов.

— Да я пошутил! — поспешно произнес я. — Как тебя зовут?

— Ванда… — чуть слышно произнесла она.

— Ты понимаешь по-русски, Ванда?

— Лучше, чем по-китайски.

— Отлично. Сейчас ты встанешь и пойдешь со мной. Ты можешь ходить?

— Наверное…

Опираясь на мою руку, она поднялась… Охнула (ноги у нее — в ужасном состоянии), но устояла.

— Эге! — воскликнул тершийся поблизости торговец. — Ты ее понимаешь! Выходит, она не безумна? Выходит, я продешевил? Что это за язык, на котором вы говорили?

— Это наш язык, — я одарил торговца суровым взглядом. — На нем говорят те, кто живет на Берегу Динозавров.

— Где?!

— Ты глухой? — осведомился я. — Меченая Рыба, скажи: где мы с тобой встретились?

— На Берегу Динозавров, — мгновенно ответил мой капитан.

Торговец покачал головой. Не поверил. Но спорить не стал.

Я подхватил девчонку на руки (нет, ее точно надо как следует вымыть) и понес к лодке Меченой Рыбы. Я решил, что Фортуна определенно мне благоволит. И проявил невнимательность. Будь я настороже, то непременно заметил бы двоих туземцев, не сводивших с меня пристальных взглядов, едва я заговорил с Вандой. Не заметил я и того, что, когда я повел свое «приобретение» к лодке, наблюдатели разделились: один двинулся за мной, второй — к «подземным вратам».

Непростительная беспечность с моей стороны едва не обернулась бедой.

Глава девятнадцатая

Феномен познания

Привести Ванду в порядок оказалось нелегко. Она даже мыться не хотела (ей, похоже, было все равно), а от каждого прикосновения вздрагивала. Но я был терпелив, и в конце концов мне удалось ее вымыть и даже обработать ссадины и царапины.

Волосы она расчесала сама (я бы не справился), облачилась в чистую юбку и оказалась довольно симпатичной девушкой, выглядевшей лет на девятнадцать-двадцать. Настоящий возраст Ванды, естественно, значительно больше, но уточнять его я не стал. Меня куда больше интересовала история колонии Шу Дама.

Разговорить Ванду было не легче, чем вымыть. Но я влил в нее четверть литра пальмовой бражки из запасов моего капитана, и девушку немного отпустило.

Вот что мне удалось узнать.

Пророк уходит в Исход точно так же, как любой из Мастеров. Великолепное слияние с Высшим, крохотная искра желания, сияющая пустота… И беспомощное пробуждение на другой Земле.

В сам бесконечный миг Исхода мы, Мастера, точно знаем, как и почему это происходит, но знание это уходит вместе с Силой и связью с Высшим. Зато хорошо известно, кто может последовать за нами в Исход. Те, кто верит .

Шу Дам был сильным Пророком. Он искренне любил Бога и тех, в ком воплощена Его частица, — обычных людей. Именно поэтому Шу Дам и был Пророком. Я так не умею. Наверное, когда-нибудь постигну… Если доживу.

Итак, Шу Дам был сильным Пророком. Он любил людей, и те отвечали ему взаимностью. Поэтому большая часть тех, кто вместе с Пророком пожелал свершить Исход, последовали за ним.

Шу Дам был сильным и опытным Пророком, и желание его было верным и устойчивым даже в великолепии слияния . Поэтому он пришел именно в ту точку, которую промыслили не менее сильные и опытные Искатели Центральной Сибири.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116