— Сиденье?
— Да, он как раз открыл гараж и собирался ехать на работу, когда пуля прошила насквозь его тело, переднее и заднее стекло автомобиля и застряла в задней стенке гаража. Вот так.
— Какая пуля это может быть? — спросил Халворсен, которому, кажется, стало полегче.
— Баллистики скажут тебе наверняка, — ответил Клеметсен. — Нечто среднее между пулей «дум-дум» и сверлом по бетону. Что-то похожее я видел только один раз — когда работал при миссии ООН в Хорватии в девяносто первом.
— Пуля сингапурского образца, — предположил Харри. — Она на полсантиметра ушла в стену. Гильза, которую нашли в лесу, похожа на ту, что я нашел зимой в Сильяне. Поэтому я здесь. Что еще ты можешь рассказать нам, Клеметсен?
Клеметсен рассказал не так много: о том, что, согласно предписанию, вскрытие было проведено в присутствии сотрудников КРИПОСа, что причина смерти очевидна. И добавил: не считая пары мелочей, ничего интересного нет. В крови Браннхёуга обнаружен алкоголь, а под ногтями — остатки вагинального секрета.
— Его жены? — спросил Халворсен.
— Эксперты это выяснят, — сказал Клеметсен и посмотрел на молодого полицейского в очках. — Если захотят. Но они считают, что это имеет наименьшую ценность для следствия. Может, сейчас ее не стоит расспрашивать о таких вещах.
Харри кивнул.
Они проехали по Согнсвейен и дальше по Педер-Анкерсвей и, наконец, подъехали к особняку Браннхёуга.
— Уродливый дом, — сказал Халворсен.
Они позвонили в дверь и стали ждать. Им открыла женщина лет пятидесяти с толстым слоем макияжа на лице.
— Эльса Браннхёуг?
— Я ее сестра. В чем дело?
Харри показал удостоверение.
— Опять допросы? — с чувством спросила женщина.
Харри кивнул, он знал, что сейчас будет.
— Да что это такое! У нее нет сил, она потеряла мужа, его уже не вернешь, и все, что вы…
— Прошу прощения, но нас сейчас беспокоит не ее муж, — прервал ее Харри, стараясь говорить вежливо.
— Он мертв. Нас беспокоит, кто станет следующей жертвой. Ведь повторения этой трагедии можно избежать.
Женщина так и стояла с открытым ртом Харри, решив помочь ей, спросил, переобуваться ли им при входе в дом.
Госпожа Браннхёуг выглядела отнюдь не такой измученной, как заявляла ее сестра. Хозяйка сидела на диване и смотрела в одну точку, но под диванной подушкой Харри заметил вязание. Нет, в том, чтобы заняться вязанием сразу после гибели мужа, не было ничего странного. Харри подумал, что это, пожалуй, даже естественно: сосредоточить свое внимание на каком-то занятии, когда рушится мир вокруг.
— Сегодня вечером я уезжаю, — сказала госпожа Браннхёуг. — К сестре.
— Я так понимаю, — сказал Харри, — вы попросили полицию предоставить вам охрану на случай…
— На случай, если они и меня захотят убить, — кивнула хозяйка.
— Вы думаете, они собираются это сделать? — спросил Халворсен. — И кто это — «они»?
Госпожа Браннхёуг пожала плечами. Она не сводила глаз с окна. День был серый.
— Я знаю, люди из КРИПОСа уже побывали здесь и спрашивали вас об этом, — начал Харри. — Но все же, вы не знаете, вашему мужу не приходило никаких угроз после появления вчерашней статьи в «Дагбладет»?
— Сюда никто не звонил, — ответила хозяйка. — Но ведь в телефонном справочнике стоит только мое имя. Так захотел Бернт. Спросите лучше в МИДе, звонили ли туда.
— Мы уже спрашивали, — сказал Халворсен и переглянулся с Харри. — Нам дали записи всех входящих звонков на его рабочий телефон за прошедшие сутки.
Халворсен задал еще несколько вопросов о возможных врагах Браннхёуга, но внятного ответа на них не получил.
Харри некоторое время сидел и молча слушал, потом вдруг спросил:
— Сюда вчера вообще кто-нибудь звонил?
— Да, пару раз, — ответила госпожа Браннхёуг.
— Кто звонил?
— Моя сестра. Бернт. И, если не ошибаюсь, из какого-то социологического опроса.
— О чем они спрашивали?
— Не знаю. Они спрашивали Бернта. У них там есть какой-то список, где указывается возраст и пол…
— Они спрашивали Бернта Браннхёуга?
— Да…
— В социологических исследованиях не фигурируют имена. Вы слышали на том конце какой-нибудь посторонний шум?
— Простите?
— Обычно они сидят в кабинете по несколько человек.
— Да, слышала, — ответила госпожа Браннхёуг. — Только…
— Только что?
— Это был не тот шум, о котором вы говорите. Он был… другой.
— Во сколько вам позвонили?
— По-моему, около полудня. Я ответила, что он приходит с работы вечером. Я забыла, что Бернт собирался в Ларвик на деловой ужин Совета по экспорту.
— Но в телефонном справочнике стоит только ваше имя. Вы не подумали, что кто-то просто обзванивает всех по фамилии Браннхёуг, чтобы узнать адрес вашего мужа? И время, когда он возвращается домой?
— Сейчас даже и не знаю…
— Сотрудники социологических служб не звонят мужчинам трудоспособного возраста посреди рабочего дня.
Харри повернулся к Халворсену:
— Надо связаться с «Теленором» и узнать, с какого номера звонили.
— Извините, госпожа Браннхёуг, — сказал Халворсен. — Я заметил у вас в коридоре новый телефонный аппарат «Аском». У меня дома такой же. Он сохраняет в памяти десять последних номеров, с которых вам звонили, и время звонка.
Разрешите, я…
Харри с уважением посмотрел на коллегу. Халворсен встал, и сестра госпожи Браннхёуг повела его в коридор.