Здесь, однако, Нальвера не было. Более того, разговор носил приватный характер. Елена знала, что приватные разговоры занимают в жизни Баватара ровно столько же места, сколько она сама.
— Удивил он меня, — сказал Баватар, глядя ей в глаза. — Этот человек сегодня меня удивил, Елена. Подошел к делу без лишних эмоций, искушенно и хладнокровно. Но ведь это на него не похоже.
— В самом деле, он далеко не мудрец, — согласилась она. — Сегодня, однако, оказалось, что и глупцом он тоже может не быть… Это плохо?
Баватар сделал неопределенный жест.
— Вся эта история, — медленно проговорил он, — изобилует неожиданностями. Должен тебе признаться, кузина, что мне трудно сказать о ней что-либо определенное… с соответствующей дистанции. У меня такое чувство, — он отвел взгляд, словно от стыда, — как будто я что-то пропустил. Почему из потока доставляемых ежедневно сведений меня привлекло именно это, касающееся появления капитана в Дране? Связь между его заключением в тюрьму и госпожой Алидой? Конечно, но ведь…
— Ты совершенно зря приказываешь доставлять тебе все эти рапорты, доклады и доносы, — заметила она. — Ты не считаешь, что твое время слишком ценно для того, чтобы его на это тратить? Когда-то давно, во время Кошачьего Восстания, какой-то офицер гвардии якобы сказал, что главнокомандующий должен руководить армией, для того же, чтобы посылать патрули, есть сотники. Это одна из тех очевидных истин, которые каждый раз приходится осознавать заново.
Он молчал, размышляя над ее словами.
— Значит, ты считаешь, что я зря надзираю за слишком малозначительными делами, и притом такими, в которых не разбираюсь?
— Именно. Ты обладаешь великим даром управлять людьми (да-да), но тебе недостает того, чем должен обладать мелкий урядник в серой мантии, тщательно исследующий сто нитей, прежде чем доберется по одной из них до клубка. Впрочем, что с того? Разве этого от тебя ждут? Правда, Баватар, почему бы тебе не начать выслеживать бандитов где-нибудь в темных переулках?
Он нахмурился.
— Дорогой мой кузен, — она чуть наклонила голову, словно уступая упрямому ребенку, — если эта история не дает тебе покоя, передай ее кому-нибудь ниже! Делом займутся те, кому положено, тем более что они получают за это деньги из имперской казны.
Он взглянул на нее:
— Наверное, так и следует поступить. Однако кое-что… — Он медленно покачал головой. — Кое-что мне не нравится в сегодняшних словах Нальвера.
— Что именно?
Он беспомощно махнул рукой.
— Я тебе скажу, кузен: в словах Нальвера тебе не нравится… сам Нальвер. Этот человек тебя раздражает.
Баватар задумчиво кивнул, потом встал, медленно сделал несколько шагов и, встав за спиной женщины, положил руки ей на плечи.
— В самом деле, Елена, — тихо сказал он, — почему тогда мы не были смелее? Наше родство? Но ведь оно неблизкое, а впрочем… И не такие препятствия обходили.
— В самом деле, Елена, — тихо сказал он, — почему тогда мы не были смелее? Наше родство? Но ведь оно неблизкое, а впрочем… И не такие препятствия обходили. Ты так нужна мне, Елена.
Она прижалась щекой к его ладони.
— Останься… — негромко проговорила она. — Останься до утра, прошу тебя. Никто не знает, что ты пришел ко мне. Ты нужен мне точно так же, как и я тебе.
— Итак, с этой стороны, по крайней мере пока, опасность нам не грозит, — закончила Алида. — Однако я не верю, что от подозрений отказались вообще. Это очень опасная игра, ваше высочество. Считаю, что необходимо нанести упреждающий удар. До сих пор мои руки были связаны приготовлениями к вашему бегству…
Ходивший по комнате туда и обратно мужчина остановился, заложив руки за спину. Лицо его было невыразительным и необычно бледным, как бывает у людей, проведших долгое время в камере…
— Я до сих пор не знаю, жив тот капитан или нет, — пояснила она. — Если жив — следует считаться с его возможными действиями.
— Разве отсутствие таковых не свидетельствует о том, что он все же мертв?
Слова эти были произнесены с превосходным акцентом и столь безупречной дикцией, что происхождение и положение в обществе этого человека не могли вызывать ни малейших сомнений. Это был представитель одного из древних гаррийских родов, воспитанный в строгих принципах гаррийского дворца.
— Возможно, — ответила Алида. — Но, несмотря на это, Трибунал не прекратит следствие, самое большее — оно перейдет на более низкие уровни тамошней иерархии. Это означает, что оно будет вестись медленнее, но тем вероятнее, что оно завершится вообще. Нижние этажи этого заведения меньше поддаются внушению, чем вершина. — Она чуть улыбнулась. — Обычный урядник, может быть, не слишком тщеславен, но именно поэтому он подобен гончему псу. Он не бросит следа, ибо так его выдрессировали.
— Что ты в таком случае предлагаешь, госпожа? Ведь ты не можешь просто исчезнуть, слишком многим ты нужна.
— Знаю, — сказала она. — Мы их уберем.
— Кого? — не понял он.
— Баватара и Елену.
Мужчина молчал.
— Честно говоря, госпожа, — наконец сухо проговорил он, — я готов предположить, что ты шутишь.
— Честно говоря, господин, — ответила она тем же тоном, — я могла бы предположить, что вы не понимаете.