— Это не он стал другим… Он хочет, чтобы я стала другой.
Молчание.
— Странный ты пират, странный человек… Как ты попал на этот корабль? Кто ты вообще такой?
Раладан опять не ответил.
Девушка подняла взгляд:
— Будь он жив, я не хотела бы иметь с ним ничего общего.
— Даже если бы из-за этого он должен был остаться пиратом?
Она долго не отвечала, потом устало сказала:
— Не знаю. Не мучь меня.
Наступила долгая тишина.
— Это Рубин Дочери Молний, ведь так его называют?
— Да, госпожа.
— Странное название… Я слышала, что он обладает силой почти столь же могучей, как и Серебряные Перья. Но он намного более таинственный, и в нем в сто раз больше зла. Говорят, он убивает, когда его обладатель совершает слишком много добрых поступков. Это правда?
— Не знаю, госпожа. Никто не знает Рубин до конца. О нем ходят разные истории. Есть дартанская легенда о Трех Сестрах, которых Шернь послала сражаться со злом. Я слышал когда-то эту сказку в таверне. Далара, самая младшая из сестер, появилась на континенте Шерера, когда вокруг бушевала страшная гроза, и потому ее назвали Дочерью Молний. Она должна была сразиться со злым магом, которым овладел именно такой рубин. Говорят, когда-то Шернь отвергла две Темные Полосы. Рубин принадлежит именно этим Полосам.
Девушка кивнула:
— И ты хочешь, чтобы я поверила, что тот, кого призывает этот камень, является во имя добра?
Раладан нахмурился:
— Ведь это только легенда.
Снаружи, с середины корабля, донесся какой-то шум. Они обменялись взглядами, после чего лоцман направился к двери. В то же мгновение кто-то начал в нее колотить. Раладан открыл.
— В чем дело?
— Парус на горизонте, — сказал матрос, неуклюже кланяясь при виде Ридареты. Раладан обернулся:
— Пойдем, госпожа?
Она кивнула.
Вскоре они уже стояли рядом с опершимся о фальшборт Таресом.
— Где?
Офицер показал пальцем. Они прикрыли глаза руками.
— Это дартанец, — сказал Тарес. — Похоже, один.
С большим трудом ей удалось разглядеть корабль.
— Как ты узнал? — спросила она. — Что это дартанец?
— У него красный парус.
Раладан сосредоточенно вглядывался в горизонт.
— Красно-серый, — наконец сказал он. — Пополам.
Тарес взглянул ему в глаза и не говоря ни слова побежал к мачте. Вскоре он уже карабкался наверх по вантам.
— У дартанцев всего несколько эскадр, — проговорил Раладан то ли про себя, то ли обращаясь к девушке. — Паруса у кораблей такие же, как мундиры у солдат.
Красные. Это обычные корабли, морская стража. Но у этого парус красно-серый. Это не стражник, а гвардеец. Морская Гвардия, госпожа. Если какой-либо дартанец достоин того, чтобы называться солдатом, то он наверняка идет под этим парусом.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Дартанцы — плохие вояки, — пояснил он. — Как легионы, так и морская стража. Однако есть несколько отборных отрядов, которые, впрочем, по большей части состоят из армектанцев. Хотя бы приближенные Князя-Представителя. Ну и эти. — Он показал на горизонт. — Есть две большие каравеллы, в команде которых не стражники, но гвардейцы. Большие, как «Морской Змей». Дартан — богатая провинция, госпожа. Эти корабли сопровождают или везут очень ценные грузы.
Он замолчал и снова прикрыл глаза рукой.
— Один! — крикнул с мачты Тарес. — Эй, внизу! Оди-ин!
Раладан криво усмехнулся:
— Он идет один, госпожа, а не охраняет торговца. И в это время года, незадолго до осенних штормов, скорее всего он не везет ценный груз. Он идет один. Это облава.
— Облава?
Лоцман посмотрел на небо.
— До ночи еще много времени, — сказал он как будто без особой связи. «Морской Змей» потопил немало кораблей, госпожа. А есть еще и другие парусники, такие как наш. Их много. Больше, чем ты думаешь. В последнее время мало кто из купцов мог быть уверен, что довезет груз до места. Тогда они начали устраивать облавы. Армект, Гарра, иногда даже Дартан. Они собирают летучие эскадры, перекрывают Замкнутое море и вылавливают пиратские корабли. В этом году такое уже второй раз.
— Но ведь это один корабль, не эскадра.
Раладан кивнул:
— Таких парусников во всей империи, может быть, восемь… Один Демон мог бы противостоять такой крепости. Это огромная каравелла, похожая на нашу. А на ней двести солдат. И двадцать орудий. Она может плавать и одна. — Он на мгновение замолчал. — Твой отец…
Когда молчание затянулось, девушка поторопила:
— Ну, дальше?
Раладан тряхнул головой:
— Я забылся, госпожа. Я знаю, что ты не желаешь слушать рассказов о разбойничьих подвигах.
Она кивнула, однако, к его удивлению, негромко попросила:
— Расскажи.
— Хорошо, госпожа. Мы ходили тогда еще на «Чайке», старом, пузатом торговом барке, едва вооруженном. Твой отец напал на одну из этих каравелл, «Гордость Империи». Самую большую и самую могучую из всех.
— Он ее потопил?
— Нет, госпожа. «Гордость Империи» теперь называется «Морской Змей».
К ним сзади подошел Тарес.
— Нас уже заметили, — сказал он. — Это облава.
Вся команда давно уже была на палубе. Матросы стояли у борта, висели на вантах, глядя на горизонт, где виднелись, уже совершенно отчетливо, серо-красные паруса.
— Придется сматываться.
Тарес отошел к грот-мачте.
— Поднять паруса! — крикнул он. — Давайте, парни! Посмотрим, кто быстрее!