Раладан, нахмурившись, замолчал. Давароден покачал головой.
— И как же защищаться? — мрачно спросил он.
Капитан показал на море. Арбалетчик посмотрел в указанном направлении; внимание его привлекло нечто в миле с лишним от корабля.
— Что это?
Черные силуэты то появлялись, то снова исчезали среди волн.
— Это?..
— Косатки, — сказал Раладан. — Как защищаться? Они тебя защитят. Если успеют… Тогда они тоже плыли за нами. Не знаю почему. Нужно только выдержать, — помолчав, добавил он, жестом приветствуя, скорее машинально, черные спины. — А выдержать вовсе не так легко. Я видел крепких, отважных парней, которые не выдержали. Впрочем, просто стиснуть зубы недостаточно. На одних это действует быстрее, на других медленнее. Были такие, что начинали блевать кровью почти сразу, другие дождались… Стая косаток, такая же большая, как и эта, прикончила сирен, и нас осталось полторы сотни. Но многие умерли позже. Не бойся, — добавил он с легкой усмешкой, еще не время. Похоже, сирены есть только возле островов.
— Может, лучше пройти мимо островов? — Давароден не скрывал своей неприязни к сиренам.
Раладан молчал.
— На одном из этих островов, — наконец сказал он, — мы тогда видели сторожевую башню. Думаю, это дом мудреца Посланника. Чей же еще? Косатки все время плывут за нами. Если они нас не бросят, мы пристанем к этому острову. Это самое безопасное, что можно сделать.
— Не понимаю, капитан…
Раладан махнул рукой.
— Пение сирен убийственно, но, — он показал на стаю, — от них есть защита. Если, однако, нам придется искать Предметы и Посланников на Черном Побережье — не знаю, что нас там ждет. И косатки нам не помогут.
Он выпрямился.
— Тогда, на Черном Побережье, — сказал он, — в полумиле от берега порыв ветра сжег десять человек, плывших на шлюпке вверх по реке. Может быть, знаешь, как от этого защититься? Так что, — закончил он, не получив ответа, — я выбираю опасность большую, зато известную.
Восстание должно было начаться за две-три недели до осенних штормов. Сейчас был конец весны. Однако легко было подсчитать, что для того, чтобы успеть до осени, хотя бы прямо на Агары, «Сейла» не может оставаться в Дурном Краю дольше десяти дней.
Два дня уже прошли. Раладан не боялся вернуться с пустыми руками. Брошенные Предметы каким-то образом «любили» быть обнаруженными, лежали в наиболее очевидных местах… Хуже обстояло дело с мудрецом-Посланником. Капитан не слишком верил, что легендарный лах'агар — человек, усыновленный Шернью — позарится на золото Риолаты. Эти люди не нуждались в богатстве; если бы они захотели, могли бы возводить целые дома из серебра… Дурной Край не был для них опасным местом, каждый Посланник мог набрать себе сколько угодно Предметов, словно грибов, и вывезти их в Дартан, где за Листок Счастья платили столько же, сколько за красивую молодую рабыню.
В Морской Провинции о Дурном Крае, мудрецах магах и Брошенных Предметах было известно немногое, а то, что было известно, редко соответствовало действительности. Раладан прекрасно понимал, что его знания о подстерегающих там опасностях весьма поверхностны; как он и сказал командиру арбалетчиков, он мало что понимал, хотя, может быть, и многое видел… Он жалел, что у него так мало времени. Можно было бы отправиться сначала в Громбелард, где о Дурном Крае знали столько же, сколько на Островах — о Замкнутом море. Служа под началом Раписа, он в свое время познакомился с человеком, который в горах Громбеларда был тем же, кем Бесстрашный Демон был на морях. Басергор-Крагдоб, король Тяжелых Гор и горных разбойников. Раладан вспомнил этого громадного, даже более крупного, чем Рапис, мужчину со светлой, ровно подстриженной бородой. Они встретились с Демоном в Лонде, громбелардском порту у ворот Средних Вод. Раладан вспомнил, что его капитан понимал светловолосого предводителя разбойников почти с полуслова и наоборот. Они были почти как братья, люди одной и той же породы… Они виделись лишь в течение четырех дней. Крагдоб, как раз в Лонде, свалился им как снег на голову, предложив совместными усилиями расправиться с морским конвоем, перевозившим кольчуги, мечи и шлемы в армектанскую Рапу. Разбойник и его подчиненные поднялись на борт «Змея», а потом приняли участие в схватке с солдатами. Эти люди первый раз сражались на море… и даже сейчас, после стольких лет, Раладан вынужден был признать, что никогда не видел более метких арбалетчиков и такого рубаки, как король гор! Плечом к плечу с Раписом, они, казалось, просто развлекались — один с двумя мечами, другой с топором. Много раз потом собирался Демон вновь отправиться в Громбелард хотя бы затем лишь, чтобы снова увидеть человека, который четыре дня был ему братом. Суровый пират, презиравший всяческие сантименты, никогда не скрывал своих чувств к великану горцу. Впрочем — что весьма необычно, именно тогда завязалась не одна дружба. «Морскому Змею» часто приходилось заключать союзы с другими пиратскими парусниками — несколько раз с «Кашалотом» Броррока, раз-другой с «Севером» Алагеры… Выполнив задачу, корабли расходились, каждый в свою сторону, ибо их почти ничто не связывало, кроме этой самой задачи. Тем временем удивительная дружба моряков с горцами продлилась годы; более разговорчивый, чем Рапис, Эхаден не раз вспоминал Делоне, молодого виртуоза меча из Громбеларда.
Тем временем удивительная дружба моряков с горцами продлилась годы; более разговорчивый, чем Рапис, Эхаден не раз вспоминал Делоне, молодого виртуоза меча из Громбеларда. И пожалуй, самой странной была симпатия, которую питал лоцман Раладан к заместителю Крагдоба, симпатия, впрочем, вполне взаимная. Может быть, в основе ее лежало то, что оба были проводниками: один по морям, другой по горам…
Кот-магнат, Л.С.И.Рбит.