Ненахову показалось, что его ударил самосвал. В правом плече хрустнуло, рука повисла плетью. Вслепую отмахнувшись левой, Захар с удовлетворением отметил еще один хлопок, возвестивший о гибели врага.
— Артем! Уходить надо! — гаркнул Ненахов, особо не надеясь на благоразумие приятеля. Были бы мозги, он бы с такими силами связываться не стал. Коротко оглянувшись через плечо, Захар увидел, как виритник отбивается от трех таких же теней. На его глазах Сноходец схватил одну левой рукой и, загородившись ею от остальных, что-то такое сделал. Вспыхнувший белый огонь вмиг пожрал врага. Две другие тени испуганно отпрянули назад. Из углов донесся злобный вой.
— Боитесь, черти? — закричал Захар, уворачиваясь от новой атаки. Его охватило нечто вроде куража, когда все кажется максимально ясным и понятным, а каждое действие оказывается ловким и правильным. Выдернув левой рукой из кармана заветную банку с солью, когтем сковырнул крышку и сыпанул прямо перед стеной, где уже начали материализовываться новые враги. Знакомо зашипело, пахнуло гарью.
— О, да никак старые приятели пожаловали? — неизвестно зачем крикнул Захар. К паукам, кляксам и другим порождениям тьмы он испытывал сильнейшую ненависть. — Ну так получайте, твари!
К правой руке начала возвращаться чувствительность. Отступив к центру комнаты, Ненахов сделал несколько пробных взмахов. Пока еще плохо, но конечность начала действовать. При нужде он сможет ею даже кого-нибудь хорошенько приложить.
Поднявшуюся с пола тень Захар встретил хорошим пинком, а потом добивающим ударом левой. Он успел привыкнуть к легким победам, но, вместо того, чтобы развеяться в пыль, тварь чем-то саданула его в живот. Ненахова скрючило, и от резкой боли тут же вырвало. Успела мелькнуть мысль, что попади порождение ночи чуть ниже, и Захару предстояло бы на практике изучать пределы своей регенерации.
Новый удар сшиб его на пол и, что самое страшное, выбил из рук соль. Судя по шипению, она на кого-то попала, но Захару легче от того не стало. Сверху на него навалилась неподъемная тяжесть, возникло ощущение, что в каждую клеточку тела погружается нечто мерзкое и донельзя грязное, а в голове возникли нечеловеческие видения. От ужаса Ненахов не сдержался и визгливо заорал. Дернулся, попытался вырваться, но все бесполезно. Прижали крепко. Позади продолжал драться Артем, но на его помощь рассчитывать не приходилось.
Неужели конец?!
От дикой боли в ноге по телу прокатилась волна жара, отгоняя иномирную мерзость и возвращая ясность сознания.
Даже придавливающая к полу тяжесть уменьшилась. Захар воспользовался данным ему шансом. Крутанулся на месте и, в клочья разрывая когтями линолеум, на одних руках вырвался из плена тени. Встать на четвереньки не получилось, правая нога подвернулась, он грохнулся обратно. И новая вспышка боли едва не лишила его сознания.
Что за черт?! Чувствуя, как убегают последние мгновения, прежде чем на него снова набросится ожившая тень, Захар провел рукой по пульсирующему болью бедру. Под ладонь попался тонкий, липкий от крови стержень, глубоко вонзившийся в тело. Как так получилось, можно будет выяснить и потом. Сцепив зубы, крепко обхватив основание ранившей его штуковины, Ненахов рванул. В глазах потемнело.
Очнулся он от навалившейся на грудь тяжести и не дающего дышать дикого смрада. Тело начало колоть тысячью иголочек, по конечностям с неотвратимостью цунами расходилось онемение, и лишь сознание работало четко.
— С-суки!!! — выдавил Захар с ненавистью. Порождения тьмы все-таки достали его. Что не получилось у Олега с его пауками, с легкостью вышло у проклятых теней. От царапающего сердце ужаса хотелось выть.
Ну уж нет, не выйдет! Захар вдруг понял, что правая рука у него еще свободна, и в кулаке он до сих пор сжимает стержень. Без надежды на победу, из одного лишь нежелания сдаваться просто так, он ткнул тварь острием. Мышцы почти его не слушались, удар получился слабым, но тень вдруг задрожала, по ней пошли волны.
Не нравится?! — со злым восторгом понял Захар. Не нравится?! Ярость придала силы, он начал исступленно колоть бесформенное тело. Вновь и вновь. Ему начало казаться, будто в руках у него раскаленный прут, и каждый удар обжигает врага. А через мгновение тень и вовсе как-то сжалась, задрожала, ее охватило холодное пламя. Издав пронзительный визг, тварь исчезла.
Захар от души выматерился и посмотрел на так удачно подвернувшееся под руку оружие. Стержень мягко светился, роняя с острия быстро гаснущие искры.
Крик боли заставил Ненахова опомниться. Он как-то совсем забыл об Артеме, да и теней было несколько.
Сноходец обнаружился в другом конце комнаты. Четыре колышущихся силуэта прижали его к окну, не давая вырваться. Лазовский был бледен, его сильно качало, но он упорно не желал сдаваться. Одна из теней сунулась было вперед, и нарвалась на удар раскрытой ладонью. Сверкнула слабая вспышка, противника отшвырнуло обратно. Сам виритник громко застонал.
Нет, так он долго не продержится. Ненахов осторожно поднялся, половчее перехватывая свое неожиданное оружие. Теперь хорошо бы незаметно подобраться поближе, да и врезать гадинам от души. А то даже как-то обидно получается: ему, оборотню, достался один противник, а виритнику целых четыре.