— Оставайтесь с нами!
Из динамиков доносилась захватывающая полемика оператора и корреспондента:
— Ты войдешь в пшеницу?
— После того, что она со мной сделала? Снимай меня здесь, я произнесу текст с этого места.
— По плану за тобой должно находиться пшеничное поле. А сейчас за тобой гектары конопли.
— Черт с ним, — махнул рукой корреспондент. — Давай, я расскажу о сборе конопляных культур.
— Господи, боже… — ведущий все еще пытался отключить звук, пока не стало слишком поздно, но слишком поздно настало уже давным-давно.
— С ума сошел, да? — укоризненно отозвался оператор. — Завтра наркоманы со всей страны съедутся. Из чего колхоз веревки вить будет?
— Колхозники вешаться собрались в полном составе? — ахнул ведущий. — Неужели дела в сельском хозяйстве настолько катастрофичны?
— Нет: им мешки с деньгами перевязывать нечем! — мрачно ответил оператор. — Слушай, Виктор, а давай к ним в колхоз. Скосим траву — заработаем на десять лет вперед. И на фиг нам эта неблагодарная работа?
Ведущий побагровел и сделал характерное движение, словно хотел кого-то придушить. Его запас приличных слов закончился, остались одни эмоции. Кое-как справившись с охватившей его яростью, он мрачно добавил:
— На десять лет в колонии усиленного режима… Ау, господа! Вы не забыли, что мы в прямом эфире? Хватит нести чушь, вставайте в поле и говорите о пшенице.
Профессор прилип к экрану.
«А вот такое диво вообще никогда не происходило» — подумал он.
— Не буду, — отбивался корреспондент. — Я не самоубийца! Мне еще жить хочется!
У ведущего глаза сошлись в кучу.
— Что у вас там происходит, черт вас побери? — жалобным голосом переспросил он. — Пшеница — это не клетка с разъяренными львами, она не кусается!
— Да кто тебе сказал такую глупость?
— Сам видел.
— Ты не те сорта видел, — уточнил корреспондент. — Показать, чем этот сорт отличается от прежних?
Ведущий вполне отчетливо зарычал.
— Виктор, глюха-муха, я тебе с самого начала предлагал это сделать! — выпалил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не накричать на всю страну не предназначенными для общественного употребления словами.
— Ты неправильно ставил вопрос, — уточнил корреспондент. — Так и быть, я покажу, что это за пшеница. Смотрите все! Оператор, снимай! — и кинул в пшеницу собственный пиджак.
Пшеничные колосья зашевелились, вытянулись стрункой и вцепились в ткань, разрывая ее на мелкие кусочки и перехватывая их друг у друга.
— Ты неправильно ставил вопрос, — уточнил корреспондент. — Так и быть, я покажу, что это за пшеница. Смотрите все! Оператор, снимай! — и кинул в пшеницу собственный пиджак.
Пшеничные колосья зашевелились, вытянулись стрункой и вцепились в ткань, разрывая ее на мелкие кусочки и перехватывая их друг у друга.
У ведущего отвисла челюсть.
— Новый сорт пшеницы, который вывели ученые, не только борется с вредителями и болезнетворными микробами, поедая их без остатка, но и уничтожает любую органическую материю! — объяснил корреспондент. — Они и мне порвали костюм, когда я зашел в пшеницу. Теперь понятно, почему колхозники до сих пор ее не скосили, а всем скопом собирают коноплю?
— Ничего себе, новости, — прокомментировал профессор. Дело о модифицированной пшенице вполне могло являться фриком, но документальные кадры с места событий… — Я всегда говорил, что работать с ДНК надо осторожно, и ничего в ней не менять во избежание неприятностей.
Ведь при таких опытах скоро дойдет и до объединения картофеля и росянки: чтобы полученный гибрид самостоятельно поедал колорадских жуков. А что вкус корнеплодов у подобного мутанта непременно окажется ниже всякой критики, экспериментаторы спишут на название продукта: мол, какое название (КАРТОфель плюс росяНКА равно КАРТОНКА), такой и вкус.
— Потрясающе! — воскликнул ведущий, моментально находя плюсы в новом сорте пшеницы, — Продадим ее китайцам — и пусть снова избавляются от воробьев, как проделали это в двадцатом веке: пшеница сама съест своих врагов.
— Это невозможно! — ответил корреспондент. — Пшеница поедает всё, до чего дотянется, даже до людей. Ее нечем собирать и перевозить — она съедает покрышки комбайнов и деревянные борта грузовиков. Эта пшеница — оружие массового поражения, вы меня понимаете? Ученые проиграли, и колхозу нужна помощь военных.
— А почему ученые сами ничего не скажут на этот счет?
Корреспондент махнул рукой в сторону поля и всхлипнул:
— Вообще-то, это секрет, но они все там! А крестьяне собирают коноплю, чтобы продать ее на черном рынке, там же купить напалм и с его помощью полностью сжечь пшеницу, пока она не съела их!
Пшеница заколыхалась. Картинка задрожала: оператор боковым зрением увидел, что пшеница вырывается из земли и вытягивается в сторону съемочной группы. Он перевел камеру на поле и окончательно убедился в том, что боковое зрение его не обманывает. Пшеница на самом деле вырывалась из земли и на тонких корнях передвигалась к ним.
— Вот, зашибись: новые Триффиды! — выкрикнул пораженный оператор. Он подхватил камеру со штативом и торопливо уселся во внедорожник телекомпании. Задергавшееся изображение в телевизоре студии стало один в один походить на кадры из современных блокбастеров: ничего толком не видно и непонятно, что к чему. — Виктор, поехали отсюда!