— А ты не думаешь, — спросил Ханслетт, — что дядюшка Артур…
— Дьявол с ним, с дядюшкой Артуром! Кто сейчас думает о дядюшке Артуре! Как, по?твоему, что я сейчас чувствую?
Я впал в ярость, я прямо излучал ее. Впервые какое?то трепетное выражение промелькнуло на лице Ханслетта. Я не ожидал от него ни малейшего проявления чувств. — Я не о том, — сказал он. Я о «Нантсвилле». Теперь мы уверены, что это «Нантсвилл», мы знаем его новое название и флаг. Кстати, какое?
— «Альта Фиорд», Норвегия. Но это не имеет никакого значения.
— Это имеет значение. Мы радируем дядюшке Артуру…
— И наши гости обнаружат нас в машинном отделении с наушниками на голове. Ты спятил?
— Черт возьми, ты так уверен, что они явятся?
— Да, я так уверен. И ты тоже. Ты сам сказал.
— Я только признал, что они явятся именно сюда. Если явятся.
— Если явятся, если явятся! Боже милостивый, да они уверены, что я был на корабле несколько часов. Что я мог узнать их имена и составить полное описание каждого из них. Так получилось, что я никого не смог рассмотреть, но они об этом не знают! Они?то уверены, что их приметы будут переданы в Интерпол. Наверняка среди них есть такие, на которых уже имеется досье. Они слишком умны для новичков. Кое?кто наверняка известен полиции.
Они слишком умны для новичков. Кое?кто наверняка известен полиции.
— Тогда они в любом случае опоздали. Ты уже мог сообщить. — А зачем им единственный свидетель, который может их опознать?
— Я думаю, лучше нам достать оружие.
— Нет.
— Ты не обидишься, если я тебе кое?что посоветую?
— Валяй.
— Бейкер и Дельмонт. Подумай о них.
— Я только о них и думаю. Ты не обязан оставаться здесь. Он поставил свой стакан. Так спокойно и аккуратно, словно просто собрался пойти спать. На его мрачном лице уже второй раз за десять минут появилось выражение, которое я не назвал бы воодушевляющим. Затем он поднял свой стакан и ухмыльнулся.
— Ты соображаешь, что говоришь? — сказал он ласковым голосом. — Тебе, видимо, повредили шею, поэтому у тебя нарушено кровоснабжение мозга. Ты же не справишься и с плюшевым медвежонком! Кто, кроме меня, присмотрит за тобой, если эти ребята и в самом деле начнут свои игры?
— Извини, — сказал я. Вообще?то я так и думал. Я работал с Ханслеттом раз десять за последние десять лет и хорошо знал его, поэтому было глупо с моей стороны говорить такие вещи. Пожалуй, единственное, на что Ханслетт не способен, это бросить вас в минуту опасности. — Ты что?то говорил о дядюшке?
— Да. Мы знаем, где находится «Нантсвилл». Дядюшка может послать военный корабль следить за ним по радару, если…
— Я знаю только, где он находился. Они подняли якорь, как только я удрал. Так что сейчас он может быть в ста милях отсюда — в любом направлении.
— Но нам известно, как он теперь выглядит.
— Я же сказал, что это не имеет никакого значения. Завтра он будет выглядеть иначе. «Хокомару» из Иокогамы, с зелеными бортами, японским флагом и другими мачтами.
— А воздушная разведка? Мы можем…
— К тому времени, когда будет организована воздушная разведка, понадобится охватить район площадью в двадцать тысяч квадратных миль. Плюс низкая облачность — значит, они будут летать низко под облаками. Это уменьшит радиус видимости на девяносто процентов. Да еще этот дождь… Ни одного шанса из ста, даже из тысячи. А если они обнаружат их локатором, что тогда? Дружеская радиограмма от пилота? Больше он ничего не сможет сделать…
— А флот? С самолета можно вызвать корабли.
— Какие корабли? Из Средиземного моря? Или с Дальнего Востока? У флота очень мало свободных кораблей и нет ни одного в этом районе. Пока хоть какое?нибудь военное судно появится в поле зрения, пройдет еще одна ночь, и «Нантсвилл» опять будет черт знает где. Но даже если военный корабль настигнет его, что тогда? Потопить его артиллерийским огнем — может быть, с двадцатью пятью членами прежнего экипажа в трюме?
— А абордажная команда?
— Тогда тех же двадцать пять человек выстроят на палубе, приставят им к затылкам пистолеты, и капитан Имри и его головорезы вежливо спросят наших ребят, что они, по их мнению, сделают в следующее мгновение.
— Я пошел надевать пижаму, — сказал Ханслетт устало. У двери он помедлил, оглянулся. — Если «Нантсвилл» ушел, то и его экипаж — новый экипаж — ушел тоже, и у нас не будет сегодня гостей. Ты так не думаешь?
— Нет.
— По правде говоря, я и сам в это не верю…
Они появились в четыре двадцать утра. Они подошли спокойно, соблюдая все правила, в строго официальном стиле. Они были на борту почти сорок минут, и до тех пор, пока они не отчалили, я все еще не был уверен, они это или нет. Ханслетт пришел в мою маленькую каюту, находящуюся в носовой части по правому борту, включил свет и растолкал меня.
— Вставай, — сказал он громко. — Ну давай же! Вставай!
Я не спал. Я не сомкнул глаз с той минуты, как лег. Я застонал, затем открыл якобы затуманенные сном глаза. Но за спиной Ханслетта никого не было.
— Что это? Тебе чего? — Молчание. — Что за черт! Ведь еще только пятый час.
— Ты еще спрашиваешь у меня, что произошло! — сказал Ханслетт раздраженно. — Полиция. Они уже на борту. Говорят, что дело срочное.