Я велел Гарри лечь на траву лицом вниз — если бы я оставил его на ногах, он попытался бы сбросить меня с кромки утеса. Потом вытоптал траву в нескольких местах, сделал несколько вмятин прикладом винтовки и воткнул винтовку часового с землю почти отвесно, чтобы ее было видно издалека; винтовку Гарри я положил так, чтобы был заметен окровавленный штык, расплескал вокруг нее три четверти содержимого бутылки, а почти пустую бутылку положил возле одной из винтовок.
— Как вы думаете, что здесь произошло ? — спросил я у Сьюзан.
— Это же ясно! Они устроили пьяную драку, оба поскользнулись и свалились с обрыва.
— А что вы слышали?
— О, я слышала, как двое парней орали в холле. Я выглянула во двор и услышала, как они ругаются последними словами. Кто?то сказал Гарри, чтобы он вернулся на свой пост, но Гарри кричал, что нет, что он, черт побери, должен отомстить немедленно! Я скажу, что оба они были пьяны, и я не могу повторить все, что они говорили. Последнее, что я слышала, это как они вместе шли через внутренний дворик, все еще ругаясь.
— Умная девочка. Именно это вы и слышали.
Она шла за нами до того места, где я оставил часового. Он еще дышал. Почти весь мой канат ушел на то, чтобы связать их вместе, в нескольких футах друг от друга, конец я держал в руке. Им нелегко будет держать равновесие со связанными за спиной руками, а при спуске по скользкому и обрывистому склону, они вряд ли устоят на ногах. Если они начнут скользить и падать, мне придется резким рывком ставить их на ноги. Но у меня не было желания тоже обвязаться веревкой вокруг пояса, как делают альпинисты. Если бы кто?то из них сделал шаг в сторону в темноте, они увлекли бы меня за собой в пропасть.
— Спасибо вам, Сьюзан, — сказал я. — Вы очень мне помогли. Не принимайте больше снотворного сегодня — им может показаться чертовски странным, если вы безмятежно проспите до полудня.
— Я, наверное, могла бы проспать и до послезавтра. Я не подведу вас, мистер Калверт. Все будет хорошо, правда?
— Конечно.
— Вы ведь могли бы столкнуть этих двоих с обрыва, если бы захотели, да? — спросила она после паузы. — Но вы не сделали этого. Вы могли бы порезать руку Гарри, а порезали свою. Я прошу у вас прощения за мои слова, мистер Калверт. За то, что назвала вас злым и ужасным. — Еще пауза. — Я думаю, вы замечательный.
— Они все получат по заслугам, — сказал я. Но я разговаривал сам с собой — она уже исчезла в тумане. Хотел бы я разделять ее чувства, но я вовсе не чувствовал себя замечательным, я чувствовал лишь смертельную усталость и беспокойство, потому что даже самые лучшие в мире планы — это нечто воображаемое, я не поставил бы и гроша ломаного за то, что они сбудутся.
Но я запретил себе беспокоиться и сомневаться в успехе и поднял на ноги своих пленников. Мы медленно спускались, по предательски скользкому склону, я шел последним, держа в левой руке фонарь, а в правой крепко но не слишком крепко, — зажал конец каната. Пока мы спускались, я рассеянно размышлял о том, почему же я не порезал руку Гарри вместо своей. Это было бы очень забавно, кровь Гарри на его же собственном штыке.
— Надеюсь, прогулка была приятной? — любезно спросил Хатчинсон.
— Скучной она не была. Вам бы понравилось. — Я разглядывал Хатчинсона, пока он вел «Файркрест» сквозь мрак и туман. — Куда теперь?
— А дядюшка Артур не сказал?
— Плохо вы думаете о дядюшке Артуре. Он сказал, что никогда не вмешивается в… как это? В проведение боевой операции. «Я планирую, — сказал он. — Я координирую, Калверт же заканчивает дело».
— Временами он бывает скромен, — признал я.
— Он рассказал мне несколько историй о вас. Думаю, что это большая честь — быть с вами.
— Конечно, если не считать четырехсот тысяч фунтов стерлингов или около того.
— Если не считать, как вы выражаетесь, что я тут в роли смотрителя площадки для гольфа. Так куда, Калверт?
— Домой. Если вам удастся его найти.
— Крайгмор? Его я найду. — Он пыхнул сигарой к поднес ее кончик к глазам. — Думаю, пора ее выбросить. Она уже стала такой короткой, что я не вижу окон рулевой рубки. Дядюшка Артур, видимо, отдыхает?
— Дядюшка Артур допрашивает пленных.
— Не думаю, что он многого добьется.
— Я бы тоже не добился. Им и так несладко пришлось.
— Ну да, это был довольно опасный прыжок, с пирса на палубу. Особенно, когда палуба болтается вверх?вниз, как сегодня. И уж совсем страшно, когда руки связаны за спиной.
— Одна сломанная лодыжка и одно предплечье, — сказал я. — Могло быть и хуже. Они могли вообще не попасть на палубу.
— Это вы верно заметили, — согласился Хатчинсон. Он высунул голову в боковое окно рубки и тут же втянул ее обратно. — Дело не в сигарете, — объявил он. — Видимость ноль, мы идем вслепую, по приборам. Можете даже зажечь свет в рубке. Это поможет читать карту и смотреть на глубиномер и компас, а работе радара совсем не помешает. — Чего это вы вырядились в этот клоунский наряд?
— Это халат, — пояснил я. — У меня было три костима и все три вымокли и порвались… С удачей, сэр? — В рубке появился дядюшка Артур.
— Один потерял сознание. — Дядюшка Артур был недоволен собой. — Второй стонет так громко, что не слышит моих вопросов. Ну, Калверт, рассказывайте.