— Не говорите ей, — посоветовал я.
— Почему же нет? — раздраженно спросил дядюшка Артур. — Как вы слышали, леди была втянута в дело без ее согласия. Она имеет право знать. Кроме того, все равно все станет известно всем через день или два.
— Вы так не думали, когда угрожали сержанту Мак?Дональду разжалованием и тюремным заключением за разглашение государственной тайны.
— Может быть, потому, что он мог повредить делу, разболтав, — возразил он веско. — А леди… то есть Шарлотта, она не в состоянии это сделать. Конечно, — быстро продолжил он, — у меня и в мыслях ничего такого не было. Это невозможно. Шарлотта мой старый и добрый друг, надежный друг, Калверт. Она должна знать.
— Я чувствую, что ваш друг мистер Калверт не слишком высокого мнения обо мне, — спокойно сказала Шарлотта. — Или, может быть, не слишком высокого мнения о женщинах вообще.
— Я просто обеспокоен, — сказал я. — Не могу забыть высказывание адмирала: «Никогда, никогда, никогда…» Забыл, сколько было этих «никогда», но думаю, четыре или пять. «Никогда не говорить никому, если в этом нет жизненной необходимости или особой срочности». В данном случае нет ни того, ни другого.
..» Забыл, сколько было этих «никогда», но думаю, четыре или пять. «Никогда не говорить никому, если в этом нет жизненной необходимости или особой срочности». В данном случае нет ни того, ни другого. Дядюшка Артур закурил очередную сигару и перестал обращать на меня внимание. Его предписание, видимо, не распространялось на конфиденциальные отношения между членами высшего общества.
— Вся суть в пропажах кораблей, — начал он. — Пять кораблей, дорогая Шарлотта, если быть абсолютно точным. Я уж не говорю о множестве мелких судов, которые либо пропали, либо были повреждены… Пять кораблей, как я уже сказал. Пятого апреля этого года исчез сухогруз «Холмвуд» у южного побережья Ирландии. Пиратское нападение. Экипаж арестован и высажен на берег, где его держали под охраной два или три дня, после чего освободили. О «Холмвуде» больше никто не слышал. Двадцать четвертого апреля торговое судно «Ангара» пропало в проливе Святого Георгия. Семнадцатого мая торговое судно «Хидли Пайонир» исчезло вблизи Северной Ирландии, шестого августа пропал «Харринейн Сирей», вышедший на Клайда, я наконец в прошлую субботу судно под названием «Нантсвилл» исчезло вскоре после отплытия из Бристоля. Во всех случаях экипаж отпущен без причинения вреда. Кроме исчезновения и последующего возвращения экипажа, все эти пять кораблей имели еще кое?что общее: они перевозили особо ценные грузы, о которых никто не мог знать. «Холмвуд» имел в трюме золотые слитки на полтора миллиона фунтов стерлингов, «Ангара» везла на два с половиной миллиона необработанных алмазов для промышленных нужд, «Хидли Пайонир» почтя два миллиона фунтов в виде обработанных и необработанных изумрудов из колумбийской шахты Мюро в Андах, «Харрикейн Сирей», который был зафрахтован в Глазго для чартерного рейса из Роттердама в Нью?Йорк, имел на борту свыше трех миллионов фунтов в бриллиантах — почти все ограненные, а последний корабль, «Нантсвилл»… — Дядюшка уже почти помешался на нем. — Он вез восемь миллионов фунтов в золотых слитках, которые были предназначены для министерства финансов США.
Мы понятия не имеем, откуда похитители получают информацию. Такие сведения держатся под огромным секретом. Они — кто бы ни были эти «они» — имеют достоверный источник информации. Калверт утверждает, что теперь знает этот источник. После исчезновения первых трех кораблей стало очевидно, что тут работает хорошо организованная банда…
— Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что капитан Имри замешан в том? — спросила Шарлотта.
— Замешан — не то слово, — сухо ответил дядюшка Артур, — Он, возможно, является организатором всего этого.
— Не забудьте также старину Скуроса, — напомнил я. — Он достаточно глубоко залез в эту грязь — по уши, я бы сказал.
— Вы не имеете права так говорить, — быстро произнесла Шарлотта.
— Не имею права? Почему же это? Что он вам, что значит это беспокойство из?за виртуоза хлыста из бычьей кожи? Как там поживает ваша спина? Она ничего не сказала. Дядюшка Артур тоже ничего не сказал, но продолжал рассказ несколько в ином тоне. — Это была идея Калверта — спрятать двух наших людей и передатчик на кораблях, которые везут подобные грузы. Конечно, мы не встретили никаких возражений со стороны экспортных и транспортных компаний, а также подучили согласие правительства. Наши агенты — их было три пары — обычно прятались где?нибудь среди груза или в пустой каюте, или в машинном отделении, имея при себе запас пищи. Только капитаны были посвящены в то, что они на борту. Их передатчики подавали пятнадцатисекундные сигналы с фиксированными, точно фиксированными, но нерегулярными интервалами.
Эта сигналы принимались специальными станциями, расположенным в вдоль западного побережья — именно здесь отыскивались освобожденные экипажи. Между семнадцатым мая и шестого августа ничего не произошло. Никакого пиратства. Мы полагаем, что их отпугивали белые ночи. А шестого августа исчез «Харрикейн Сирей». У нас никого не было на нем — мы не могли обеспечить все суда. Но двое наших были на борту «Нантсвилла». Дельмонт и Бейкер. Два наших лучших человека. «Нантсвилл» был захвачен, как только он вышел из Бристольского пролива. Бейкер и Дельмонт начали подавать сигналы. При помощи пеленгаторов мы могли определять точное положение корабля по меньшей мере через каждые полчаса. Калверт и Ханслетт ждали в Дублине. Как только…
— Ах, да, — прервала ока. — Мистер Ханслетт. Где он? Я не видела…