— Простите. Конечно, пожалуйста… но… но ваш собственный передатчик? Разумеется…
— Он не работает. — Его губы сжались еще сильнее, и в конце концов произошло невероятное: его рот исчез совсем. — Это срочно, мистер Петерсон.
— Сию минуту. Вам приходилось иметь дело с этой моделью? Он снисходительно улыбнулся — уверен, иначе улыбаться он и не умел. Его, владельца супер?радиостанции на «Шангри?Ла», спрашивать, управится ли он с вашим простеньким аппаратом, — это все равно, что спросить у капитана реактивного авиалайнера, сможет ли он пилотировать планер.
— Думаю, что управлюсь, мистер Петерсон.
— Позовите меня, когда закончите. Я буду в салоне.
Он позовет меня прежде, чем кончит, и даже до того, как начнет. Но этого я ему не мог сказать. Всему свое время. Я спустился в салон, посмотрел было на бритву, но решил не затевать этого — все равно побриться я не успею. Так оно я вышло.
Так оно я вышло. Он появился в дверях минуту спустя. Вид у него был недовольный.
— Ваш передатчик неисправен, мистер Петерсон.
— Это одна из старых моделей, на ней не просто работать, — сказал я тактично. — Может быть, я сам…
— Я сказал, что передатчик неисправен. Значит, он неисправен.
— Проклятье! Но ведь он работал…
— Может быть, вы сами убедитесь? Я убедился. Я крутил все, до чего только мог дотянуться. Бесполезно.
— Что?то с питанием, — предположил я. — Я проверю…
— Не будете ли вы добры снять лицевую панель?
Я тупо уставился на него. Затем постепенно придал лицу осмысленное выражение, — Вы что?то знаете, сэр Энтони. Что?то, чего я не знаю.
— Сами увидите.
И я увидел. И, разумеется, не стал скрывать изумления, недоверия, а затем и негодования. Наконец я сказал:
— И вы знали. Откуда вы знали?
— А вы не догадываетесь?
— Ваш передатчик, — сказал я медленно. — Вьюсь об заклад, он сломан. Те же самые ночные посетители.
— И то же самое на «Орионе». — Его рот опять исчез. — Единственное кроме вас с вами судно, на котором был передатчик. Искурочен. Примерно так же как и ваш.
— Искурочен? Так же, как я наш? Но боже мой — это мог сделать только сумасшедший!
— Так ли? Разве похоже на сумасшедшего? Я кое?что понимаю в этом. Моя первая жена… — Он оборвал себя на полуслове, тряхнул головой и медленно продолжил: — Безумец поступает необдуманно, бесцельно, его поведение непреднамеренно. А это лишь кажется бесцельным, но тут был определенный метод и конкретная цель. Тут все продумано. Спланировано. И имело причину.
— Вы говорили о Нью?йоркской бирже…
— Мелочь, — сказал он равнодушно. — Конечно, никто не любит терять деньги… — Особенно, когда речь идет о миллионах, подумал я. — Нет, мистер Петерсон, причина не во мне. Имеется некто А и некто Б. Для А жизненно важно иметь постоянную связь с материком. Для в — чтобы А этой связи не имел. Поэтому в предпринимает некоторые шаги. Что?то очень необычное происходит в Торбее. И очень важное. У меня нюх на такие дела.
Он был не глуп — так ведь дураки редко кончают свои дни мультимиллионерами. Я сам бы не мог рассуждать правильнее.
— Вы уже сообщили в полицию? — спросил я.
— Собираюсь туда сейчас. После того, как позвоню в два?три места. — Его глаза внезапно стали мрачными и холодными. — Если только наши друзья не сломали обе телефонные будки на центральной улице.
— Они поступили умнее: перерезали линию связи с материком. Где?то за Зундом. Никто не знает, где точно. Он посмотрел на меня, шагнул было к двери, потом снова обернулся — лицо его ничего не выражало.
— Откуда вы можете это знать? — Его тон соответствовал выражению лица.
— Мне сообщили полицейские. Они были здесь ночью вместе с таможенниками.
— Полицейские? Черт побери! Что здесь понадобилось полиции? — Он помолчал, разглядывая меня своими холодными оценивающими глазами. — Личный вопрос, мистер Петерсон. Не считайте меня бесцеремонным. Просто, чтобы не было недоразумений. А что вы делаете здесь? Не обижайтесь.
— Какие могут быть обиды. Мы с другом морские биологи. Научная экспедиция. Судно не наше — оно принадлежит Министерству сельского хозяйства и рыболовства. — Я улыбнулся. — У нас есть соответствующие документы, сэр Энтони.
— Биология моря, да? Можно сказать, что это мое хобби.
Я, разумеется, дилетант. Мы еще поговорим об этом. — Он говорил с отсутствующим видом, мысли его витали где?то в иных сферах. — Вы не могли бы описать полицейского, мистер Петерсон?
— Когда я закончил, он кивнул:
— Да, это он, несомненно. Глупо, как все это глупо… Придется поговорить об этом с Арчи.
— Арчи?
— Сержант Мак?Дональд. Я уже пятый сезон отдыхаю здесь, в Торбее. Ни Средиземное море, ни Эгейское не идут ни в какое сравнение с этими водами. Я тут знаком практически со всеми. Он был один?
— Нет. Еще молодой констебль, его сын. Этакий меланхолик. — Питер Мак?Дональд. У него есть причина быть меланхоликом, мистер Петерсон. Его младшие братья, шестнадцатилетние близнецы, погибли недавно. Учились в школе в Иивернессе, пропали во время бурана в Кайн?гормсе. Большая трагедия. Я знал обоих. Отличные ребята. Я произнес несколько соответствующих фраз, но он не услышал. — Я должен заняться своими делами, мистер Петерсон. Оставим эти загадки Мак?Дональду. Но не думаю, что он многого достигнет. Что ж, тогда придется отправиться в небольшое путешествие. Я посмотрел в иллюминатор: все те же мрачные небеса, белесое от пены норе, проливной дождь.