Кстати, о внешности.
— А Тэмаки тогда кто? И почему он так… — Я замялась с определением (очень уж просилось на язык слово «дурацкий»), — странно одет?
— Это я ему свой раритетный костюмчик «тени» выдал.
Все остальное в моем гардеробе этому дылде мало оказалось.
«Отчего же тогда сам не переоделся?» — открыто читалось в моем взгляде.
Рё пожал плечами на мой немой вопрос.
— Сэр Генрих нам уже по дороге сюда попался, — снизошел до пояснения Тэмаки.
Бенджиро достал из кармана пиджака резинку и завязал волосы в хвост.
— Вампир старой закалки, ничего не поделаешь. Честный поединок ему подавай! Хорошо требовать честности, когда ты соперника без малого на двести лет старше и сильнее тоже раза в два!
Я аккуратно присела в кресло Мари.
— И вы победили?
Хиро скрестил руки на груди и невозмутимо кивнул.
— Победили. В спринтерском забеге до здания магбанка.
— Между прочим, мне пришлось тебя на крышу на собственном горбу втаскивать. А ты не легкий, знаешь ли! — Вампир наградил друга свирепым взглядом.
Невозмутимости Хиро это, однако, не убавило.
Я уважительно поглядела на Бенджиро: все-таки на вид вампир был тоньше в кости и на полторы головы ниже Тэмаки.
Бенджиро поймал мой взгляд, но хорошего настроения это ему почему-то не прибавило. Наоборот, он надулся, как мышь на крупу.
Его обиженный взгляд напомнил мне Виргиния.
Брэг…
— Малыш!!!
Позабыв разом о рассветниках, я рванула с места, свернув по дороге стоящее на пути кресло. Только пятки по ковролину застучали. Мимо пронеслись пустые коридоры. До клиентщиков я домчалась в рекордное время, еле успев в последнюю секунду затормозить перед дверьми.
Мало ли что там меня ждало. Или кто…
Тяжелая створка открылась почти неслышно. Тут мало что изменилось. За исключением одного. Посредине помещения лежало то, что осталось от «пожирателей страсти» — пустые кожаные мешки. Точно надувные куклы из секс-шопа, сдутые за ненадобностью.
Комок тошноты подкатил к горлу. Стараясь не смотреть на останки, я боязливо приблизилась к замершему в позе зародыша телу. Мне было страшно до него дотронуться. А вдруг он уже холодный. Или Малыш жив, но все еще под действием любовных чар суккуба. Сейчас очнется да набросится на меня с намерением прибить, как ранее Питер Пирке.
Прерывая мои душевные терзания, оборотень пошевелился, заставив меня отпрыгнуть от него на пару метров, поближе к дверям.
Малыш медленно сел, сжимая голову руками. Подобрал колени и вжался в них лбом. Недолго так посидел, после чего спокойно поднялся на ноги и сладко потянулся, точно только что встал с мягкой постельки. Неосознанно я попятилась, но неудачно на что-то наступив, с шумом грохнулась на пол.
Недолго так посидел, после чего спокойно поднялся на ноги и сладко потянулся, точно только что встал с мягкой постельки. Неосознанно я попятилась, но неудачно на что-то наступив, с шумом грохнулась на пол.
Оборотень моментально обернулся, но, увидев меня, тут же разулыбался:
— Эла!
Мне было совсем не до смеха.
— Брэг тебя за ногу, Малыш! Прикройся!
Он ухмыльнулся и поднял правую руку, напрягая тощий бицепс.
— А что, нравлюсь? Боишься не устоять перед моим молодым, в меру накачанным телом?
Я вслепую пошарила за спиной и запустила в него тем, что попалось под руку. Под нее почему-то попался мужской ботинок. Малыш с легкостью его поймал. Примерил его к собственной ноге и поинтересовался:
— А второго такого там нет?
Мне и самой стало интересно. Позади меня оказалась сваленная в кучу одежда «пожирателей страсти». Стараясь не думать о моральной стороне вопроса и о том, как это выглядит, я выудила оттуда черное платье-футляр суккуба и поспешно его на себя натянула. А выдернув из-под платья половые тряпки, почувствовала себя куда увереннее.
— Держи! — Я кинула Малышу пижонистые белые брюки Александра.
Следом полетела шелковая кремовая рубашка.
— Я эти гейские шмотки не надену! Это же для гламурни всякой!
— Ну, если хочешь потрясти своим достоинством… хм… воображение инквизиторов, которые сюда, несомненно, прибудут, то можешь, конечно, не надевать…
Не дожидаясь, пока я закончу, Малыш накинул рубашку и начал влезать в брюки. Те оказались ему безнадежно велики. Я подняла с пола ремень из белой кожи и подошла к оборотню.
— Прости, что втянула тебя во все это.
Пальцы меня не слушались, и ремень никак не хотел пролезать в паты.
— Будь спок, Эла! Я сам во все это влез. По собственной воле. — Парень отобрал у меня ремень, без труда вдевая его в брюки и затягивая потуже. — Да еще подставился, как слепой щенок. Когда к корешу из «Винтажа» за инфой подкатывался, думать не думал, что суккубиха эта меня так проймет. В первый раз еще ноги унес, а вот во второй…
Оборотень покраснел и отвел взгляд. Тот упал на останки «пожирателей страсти».
— Слушай, Эла, это ты их?..
— Ну вроде того. Они хотели безразмерный кредит, и я его им выдала. В результате их разорвало от переизбытка маны, которая поступала быстрее, чем они успевали ее расходовать. Застрявшего между мирами, создаваемого «пожирателя» распылило на ману и всосало в хранилище через нити для забора процентов. У безразмерного кредита и проценты такие же, поэтому все, что осталось от Евы с Александром, тоже пошло в расход…