Бетонный пол леденил босые ноги, кожа покрылась мурашками. Холод с разгромным счетом победил брезгливость — я сдернула с вешалки не первой свежести халат и торопливо его натянула. Грубая замасленная ткань неприятно натирала кожу, но это было все же лучше, чем скакать голой по продуваемому ледяными ветрами складу.
Я сгребла со стола связку ключей и рванула к Малышу. Как назло, нужный ключ все никак не подбирался.
Виргиний открыл глаза. Их радужка отливала желтизной.
— Эла… — выдохнул Малыш. — Не на… до…
Мои руки дрожали. То и дело оглядываясь, я никак не могла попасть ключом в замочную скважину.
— Потерпи, миленький. — Я убрала ему челку со лба. — Я скоро.
Оборотень дернулся от моего прикосновения, точно оно ожгло его крапивой.
— У… хо… ди… — Ему точно не хватало воздуха. — Лу… на… ря… дом…
Легко ему говорить! Он себя сейчас видел? Как можно такого бросить?!
— Малыш, не болтай ерунды! До полнолуния больше недели. — Я пыталась говорить строгим тоном, но в моем голосе отчетливо слышались слезы. — Сейчас я тебя освобожу. Только потерпи.
Наконец мне повезло. Очередной ключ вошел в скважину, замок щелкнул, и руки Малыша с глухим стуком безвольно упали на пол. Оборотень стал заваливаться на бок.
— Эй! Не вздумай отключаться! — Я затрясла его за костлявое плечо. — Давай, перекидывайся!
— Какая умилительная сцена, — протянул красивый женский голос с хрипотцой и легким акцентом. — Но на твоем месте, проклятая, я бы не настаивала на превращении. Поверь моему опыту, не стоит играть с оборотнем, когда его Луна так близко.
От неожиданности я выпустила плечо Виргиния, и он повалился на пол. Разворачиваться не хотелось, но пришлось.
— Идеальная ловушка. — Суккуб окинула освещенный угол одобрительным взглядом.
— Суккуб окинула освещенный угол одобрительным взглядом. — Наконец все сработало так, как следовало.
Она была так же прекрасна, как и в ту ночь, в клубе. Все тот же ретрошарм сороковых годов прошлого века. Угольно-черные волосы уложены глянцевой волной. Идеально выверенные «стрелки» на веках. Вызывающая красная помада. Шикарная чернобурка наброшена поверх черного кашемирового приталенного пальто. Шляпка-таблетка с легкой паутинкой вуали. Лаковые туфельки и клатч. Думаю, мало бы нашлось желающих поспорить с тем, что Ева Мюллер была безупречна с головы до крохотных ступней.
Мощный удар в спину оторвал меня от остолбенелого созерцания суккуба. Проехав пузом по бетону, я практически уткнулась носом в блестящие лаковые туфельки. И прежде чем успела подняться, тяжелая лапа опустилась мне на плечо и придавила к полу.
— Хороший мальчик. Можешь отпустить нашу пташку — она никуда от нас уже не денется.
Как только лапа убралась с моей спины, я откатилась в сторону и поднялась на четвереньки. Суккуб не двинулась с места, наблюдая за моими попытками подняться на ноги. Рядом с ней стоял Виргиний. Таким я его еще не видела. Цикл превращения завершился — на меня в упор смотрел здоровенный волчара. В отличие от фарфорово-неподвижной Евы Мюллер, он был точно натянутая струна нацеленного лука — только ослабь контроль, и кто-то умрет.
— Малыш, — неуверенно позвала я, обретя устойчивое вертикальное положение (не без помощи ближайшей стены).
Волк с рычанием оскалился. Ева присела и потрепала Малыша по загривку. Оборотень довольно заворчал. И сразу стало понятно, что стоит обтянутой черным бархатом ручке спорхнуть с широкого волчьего лба, мне конец.
— Бесполезно, проклятая, — хищно улыбнулась Ева. Зубы у нее были мелкие, ровные и очень-очень белые. — Когда с ним рядом его идеальная самка, его Луна, он не слышит других голосов. А я могу стать идеалом для любого мужчины — даже если он покрыт мехом.
Все, пора сваливать! Точнее, лететь за подмогой. Полиция, Инквизиция и «ВеликиЭ» тут будут как нельзя кстати. Причем все скопом, насколько мне подсказывала моя интуиция.
Судорога превращения прокатилась по телу, но желаемого результата это не принесло.
— Не так быстро, проклятая. — Ева элегантным движением встала на ноги, — Я слишком долго тебя искала. И поэтому тщательно готовилась к нашей встрече.
Она раскрыла свой лаковый клатч, и оттуда вырвалось облачко белесого пара. Стоило ему меня коснуться, как надетый рабочий халат стал растекаться по коже черной клейкой массой. Она в один миг расползлась по всему телу и застыла плотным твердым коконом, лишив меня способности шевельнуть хотя бы пальцем.
— Что вы творите? Отпустите меня сейчас же! — Я запрыгала на месте, пытаясь освободиться. — Вам это просто так с рук не сойдет. Вы вообще знаете, из какой я семьи?
— Разумеется, знаю. — Ева захлопнула клатч и опять засунула его под мышку, после чего почесала Малыша за ухом. — Я пять кланов в этом графстве перебрала, прежде чем на тебя наткнулась.
— Пять кланов? Вы про…
— С разговорами пока все, — оборвала меня суккуб. — Будет еще время поболтать, пташка моя.
Своей неподражаемой походкой она подошла ко мне и брезгливо ковырнула покрывшую меня застывшую массу. После чего отряхнула перчатки и позвала в темноту:
— Эй, Майк, ты там где? Тащи сюда свою мертвую задницу! Живо.